Джордж хотел заехать еще к другому сапожнику и повторить опыт, уверяя, что ему действительно нужно купить пару туфель; но мы уговорили его отложить эту покупку до приезда в какой-нибудь иностранный город, где лавочники, без сомнения, более привычны к подобным разговорам и более любезны. Относительно шляпы, однако, Джордж остался непоколебим, утверждая, что без нее он не может путешествовать; поэтому пришлось остановиться у небольшой лавчонки со шляпами и шапками.
Здесь хозяин оказался совсем в другом роде: это был маленький, живой человек с умными глазами; он даже умудрился нам помочь. Когда Джордж спросил его по книжке: «Есть ли у вас шляпы?», он не рассердился, а только остановился на месте и почесал подбородок.
– Шляпы! – повторил он. – Позвольте мне подумать. Да... да! – Тут по его лицу пробежала счастливая улыбка уверенности. – У меня действительно есть шляпы. Только почему вы меня об этом спрашиваете?
Джордж объяснил, что ему нужна дорожная шляпа, причем просил «обратить усиленное внимание на то, чтобы шляпа была хорошая».
Лицо человека сразу потухло.
– А! Вот уж тут я не могу быть вам полезным – если бы вам понадобилась плохенькая, скверная шапчонка, годная разве на то, чтобы вытирать окна, я бы вам предложилсамуюподходящую; но хороших шляп – нет! Мы их не держим. Впрочем, подождите минутку! – прибавил он, видя недоумение и разочарование на выразительной физиономии Джорджа и открывая один из ящиков. – Тут у меня есть одна шляпа, хотя и не совсем хорошая, но не такая негодная, как весь мой остальной товар. Вот! Что вы о ней скажете? Можете вы удовлетвориться такой шляпой?
Джордж одел ее перед зеркалом и, выбрав подходящую фразу из книжки, сказал:
– Эта шляпа мне достаточно удобна. Но думаете ли вы, что она мне к лицу?
Человечек отступил на несколько шагов и поглядел на Джорджа орлиным оком:
– Говоря откровенно – нет!
Затем он повернулся ко мне и Гаррису и прибавил:
– Красота вашего друга очень тонкая – она есть, но ее можно не заметить. И именно в этой шляпе ее можно не заметить!
Тут Джордж догадался, что пора прекратить эксперимент.
– Все равно, – сказал он, – а то мы опоздаем на поезд. Сколько она стоит?
– Самая большая цена за эту шляпу четыре шиллинга и шесть пенсов; она и того не стоит! Прикажете завернуть в желтую или белую бумагу?
Джордж отвечал, что возьметеекак есть, заплатил деньги и вышел из лавки. Мы последовали за ним.
На Фенчер-стрит надо было расплатиться с извозчиком; мы сторговались на пяти шиллингах. Он еще раз отвесил нам изящный поклон и попросил передать привет австрийскому императору.