Она встала на свое место за спиной коляски.
— Спасибо, Джаспер.
— Брата моего вы уже околдовали, — резко заметил Ранд. — Но на меня ваши чары не подействуют, будьте уверены.
— Не уверена, стоит ли на это тратить силы. — Она рывком толкнула кресло вперед, а потом уверенно, чего, казалось бы, нельзя было ожидать от такого хрупкого создания, покатила его по тропе.
Из рода в род, из поколения в поколение сменявшие друг друга герцоги Клэрмонтские и их домочадцы скакали верхом по этой дорожке. Копыта их коней выбили глубокую борозду, пересекавшую ровный лужок, поросший яркими, свежераспустившимися пионами. Кресло было шире этой неровной колеи, так что колеса его катились по краям тропы, иногда соскальзывая в глубь ее, и инвалидная коляска то и дело подскакивала. Нельзя сказать, что пассажиру это было по вкусу, но Ранд ощущал угрюмое торжество: его опекунша тоже мучилась.
В чем, в чем, а в выдержке ей не откажешь. В самом деле, в сиделки она точно годится, умеет обращаться с пациентом так бесстрастно. И при этом — он попытался подобрать подходящее слово — так бесшабашно, что ли. Наверное, из тех ловкачек, которые с милой улыбкой подают лекарства своим подопечным, а сами потихоньку спаивают их, а если больной — денежный, то не брезгуют и лечь под него.
Жалко, но с ним она вряд ли станет путаться. Многое бы он дал, чтобы увидать, каким оно станет, это чистенькое личико, на подушке в его постели. Уж тогда бы он показал, кому положено командовать.
Ну ничего. Он с ней еще расквитается.
Они добрались до вершины отлогого утеса, плавно переходившего в морской берег. Сколько раз он спускался к морю по этому утесу с тех пор, как выучился ходить! Сначала надо было двигаться просто по наклонной, по ровному такому отрогу, который заканчивался широкой плоской площадкой, где он любил посидеть. Но потом тропа резко обрывалась вниз, виляя сначала влево, потом вправо, хотя эти крутые повороты и были вполне по силам всякому, кто умеет ходить на своих двоих.
Когда-то ему очень нравилось это местечко. А вот теперь он вцепился в колеса кресла-коляски и испуганно оглядывался. Клочок пляжа у самого моря теснили скалистые утесы, подступавшие с двух сторон, так что получалась замечательная ловушка для глупцов, вовремя не заметивших начала прилива. Песок усеян был валунами И острыми камнями, что наводило на мысли о языческих капищах и кровавых жертвоприношениях. Океан жадно облизывал кромку берега, прямо-таки всасываясь в сушу.
— До чего же красиво!
Конечно, это она не ему сказала, просто не могла удержаться, вот и выдохнула свой восторг. Но он-то ее услышал. Потому и глянул на нее — солнце било прямо в глаза, и пришлось сощуриться.