— Я, конечно, заведомо пристрастен, но, согласитесь, правда же, она — необыкновенно умна? Как вы находите?
— Очень умна, — согласилась Силван и тут же с полной уверенностью решила, что отец Гейл — конечно же, Гарт.
Ранд наблюдал за ними со снисходительным осуждением.
— Ребенка портите.
— Это еще вопрос, кто больше портит это дитя.
Взяв Силван под руку. Гарт принялся втолковывать ей, как из хлопковой ваты получается нитка, а из нитки — ткань. Слушая его, Силван только дивилась: надо же, какие герцоги бывают. Другой бы давно свалил все эти хлопоты на надсмотрщика.
Пользуясь случаем, Силван попыталась тактично выяснить, кто же все-таки приходится Гейл матерью. Но успеха не добилась. Да и не так это важно, в конце концов. Другие семьи о родных детях так не заботятся, как здесь заботились о Гейл. Эти Малкины проявляли куда большее сочувствие своим людям и своим детям, чем какой бы то ни было другой знатный род Англии.
Гейл опять влезла в разговор:
— Фабрика — это спасение рода Малкинов. Она принесет нам столько денег, что их всегда будет хватать на поддержание Клэрмонт-курта. Да еще к тому же у наших людей всегда будет работа и им не придется уезжать в большие города.
Лицо Гарта озарилось энтузиазмом.
— Конечно. Мужчины будут работать в поле, а женщины…
Но тут раздался отчаянный вопль, и все его благодушие как рукой сняло. Гарт прижал Гейл к стене, заслонив ее своим телом. Силван стала испуганно оглядываться. Ранд закричал, чтобы остановили машины, а посреди цеха вокруг какой-то работницы уже сгрудилась кучка женщин. Лоретта срывала нитки, обмотавшиеся вокруг пальцев Роз, а глаза у той закатывались, и она громко вопила. По платью Роз текла кровь, красное пятно расплывалось все шире, пачкая ее обувь, пол, нитки.
Силван оцепенела.
Не надо. Ради Бога, только не сейчас. Сколько можно? Опять кровь. Опять боль. Хватит с нее бессмысленных смертей и ужаса беспомощности. Не надо…
Силван дернулась, как бы стряхивая с себя оцепенение ужаса, и бросилась к пострадавшей.
Рука Роз запуталась в наматывавшихся на катушку нитках и мясо в одном месте было срезано до кости. Фонтаном хлестала кровь, и Силван, схватив Роз за руку выше локтя, надавила на нее, чтобы зажать кровеносные сосуды, а потом замотала руку Роз в подол юбки.
— Есть место, чтобы усадить ее? — закричала Силван.
Гарт осторожно поднял женщину и двинулся с нею на руках в угол цеха. Силван шла рядом, зажимая вену на предплечье работницы. Они вошли в комнатенку, где стоял письменный стол, заваленный бумагами. Тут Гарт усадил Роз в тяжелое кожаное кресло.