В то мгновение, когда он собирался ступить на землю, спутник резко остановил его. Юноша вздрогнул.
— Что случилось, господин? — спросил он тихо и боязливо.
— А то, что ты собирался ступить на берег левой ногой, и эта твоя неосторожность могла свести на нет все мои расчеты, благодаря которым мы прибыли сюда в девятый день нон, а это доброе предзнаменование.
— Ты прав, господин, — ответил юноша, ступив на берег правой ногой; его спутник сделал то же самое.
— Чужестранец, — сказала старшему из путешественников дева (она слышала их слова, произнесенные на ионийском наречии), — земля Греции, какой ногой на нее ни ступишь, благоприятствует всякому, кто прибывает на нее с дружескими намерениями: это земля любви, поэзии и сражений; у нее есть венки для влюбленных, для поэтов и для воинов. Кем бы ты ни был, чужестранец, прими этот венок в ожидании того, другого, за которым ты, как видно, сюда явился.
Молодой человек без колебаний принял и надел венок, что дала ему коринфянка.
— Боги благосклонны к нам! — воскликнул он. — Взгляни, Спор, вот померанец, яблоня Гесперид: его золотые плоды даровали победу Гиппомену, замедлив бег Аталанты, а вот олеандр, дерево, любимое Аполлоном. Как зовут тебя, славная пророчица?
— Меня зовут Актея, — покраснев, ответила девушка.
— Актея! — воскликнул старший из путешественников. — Слышишь, Спор? Вот новое предзнаменование: Актея означает «берег». Значит, земля Коринфа ждала меня, чтобы наградить венком.
— Что же тут удивительного, Луций? Разве это не назначено тебе судьбой? — ответил юноша.
— Насколько я понимаю, — робко вмешалась девушка, — ты прибыл сюда, чтобы оспаривать одну из наград, обещанных победителям римским проконсулом?
— Помимо красоты, боги наделили тебя даром ясновидения, — отозвался Луций.
— Должно быть, у тебя есть родственники в городе?
— Вся моя семья находится в Риме.
— Ну тогда, быть может, какие-нибудь друзья?
— Мой единственный друг стоит перед тобой, и он, как и я, чужой в Коринфе.
— Но есть ли у тебя здесь хотя бы знакомые?
— Никого.
— У нас большой дом, и мой отец любит гостей, — продолжала девушка. — Быть может, Луций удостоит нас своим посещением? Мы будем молить Кастора и Поллукса быть к нему благосклонными…
— А ты, девушка, не их ли сестра, не Елена? — улыбаясь, перебил ее Луций. — Рассказывают, будто она любила купаться в источнике где-то неподалеку отсюда. Как видно, этот источник обладал чудесным свойством — продлевать жизнь и сохранять красоту. Наверно, Венера открыла эту тайну Парису, а Парис доверил ее тебе. Если это так, прекрасная Актея, отведи меня к этому источнику: повстречав тебя однажды, я теперь хочу жить вечно, чтобы видеть тебя всегда.