— Увы! Я не богиня, — отвечала Актея, — и ключ Елены не обладает такой чудесной силой, но, как ты правильно сказал, он недалеко отсюда: гляди, всего в нескольких шагах он низвергается со скалы в море.
— Значит, этот храм возле источника посвящен Нептуну?
— Да, и эта сосновая аллея ведет к стадиону. Говорят, прежде здесь перед каждым деревом стояла статуя. Но Муммий забрал их, и они навсегда покинули мою родину, чтобы отправиться на твою. Пойдем по этой аллее, Луций, — улыбаясь, продолжала девушка, — она ведет к дому моего отца.
— Что ты думаешь об этом предложении, Спор? — спросил молодой человек, перейдя с греческого языка на латинский.
— Что твоя счастливая судьба не давала тебе оснований сомневаться в ее постоянстве.
— Ну что ж, доверимся ей и на этот раз, ведь никогда еще она не являлась в таком влекущем и чарующем облике.
Затем, снова перейдя на ионийское наречие, на котором он говорил необычайно чисто и правильно, Луций сказал:
— Веди нас, девушка, ибо мы готовы следовать за тобой; а ты, Спор, прикажи Либику присматривать за Фебой.
Актея пошла впереди, в то время как юноша, выполняя приказ своего господина, поднимался на корабль. Дойдя до стадиона, она остановилась:
— Взгляни, — сказала она Луцию, — вот гимнасий. Он уже полностью подготовлен, даже пол посыпан песком, ведь игры начнутся послезавтра, и начнутся с состязания борцов. Справа, на том берегу ручья, в конце сосновой аллеи, — ипподром. Как ты знаешь, второй день игр будет посвящен гонкам колесниц. И наконец, вон там, на склоне холма, ближе к крепости, находится театр, где будут состязаться певцы. Какой из трех венков будет оспаривать Луций?
— Все три, Актея.
— Ты честолюбив, чужестранец.
— Число три любезно богам, — заметил Спор, успевший присоединиться к своему спутнику, и путешественники, ведомые прекрасной коринфянкой, продолжали свой путь.
Недалеко от города Луций остановился.
— Что это за источник? — спросил он. — И что это за разбитые барельефы? Мне кажется, они восходят к временам наивысшего расцвета Греции.
— Это источник Пирены, — ответила Актея. — Ее дочь была убита Дианой на этом самом месте, и богиня, видя горе матери, превратила Пирену в источник, когда та оплакивала дочь, упав на ее тело. А создателем этих барельефов был Лисипп, ученик Фидия.
— Взгляни, Спор, — восторженно воскликнул молодой человек с лирой, — взгляни, какой великолепный замысел! Какая выразительность! Это сражение Улисса с искателями руки Пенелопы, не правда ли? Посмотри, как правдиво умирает этот раненый, как он корчится, как страдает. Стрела торчит у него прямо под сердцем; попади она чуть выше — и не было бы этих смертных мук. О, ваятель был большой искусник, он знал свое дело. Я прикажу перевезти этот мрамор в Рим или в Неаполь, пускай стоит в моем атрии. Таких предсмертных мук я не видел даже у живых людей.