— Боюсь, теперь ему трудно будет это доказать, — сказал Ричард. — На днях мне сообщили, что он, изменив внешность, шныряет туда-сюда по девонширским дорогам, и я приказал арестовать его как шпиона. Одиннадцать лет мне пришлось ждать подходящего момента, чтобы расправиться с этим мерзавцем.
— И как же вы поступили с ним, сэр? — спросил Робин.
— Как обычно, отправил к праотцам. Надеюсь, на том свете ему хорошо.
Джозеф спрятал улыбку за стаканом с вином, а мои братья уставились в свои тарелки, не решаясь поднять глаз. Наконец Джо медленно произнес:
— Наверное, с моей стороны это большая смелость, генерал, критиковать вас, но…
— Да, сэр, — перебил его Ричард, — очень большая смелость, — и, положив на секунду руку на плечо Джозефа, поднялся из-за стола. — Ну, ребята, идите, выводите лошадей. Онор, я отвезу тебя в твои покои. Всего доброго, господа.
И пока он катил мой стул, я думала о том, что теперь моя репутация в семье окончательно погибла. Мы добрались до моей комнаты. Ричард отослал Матти на кухню и, уложив меня на постель, сел рядом.
— Тебе следовало бы приехать ко мне в Бакленд, — начал он. — Твои братья настоящие ослы. А что до Чемпернаунов, у меня в штабе, есть парочка этих болванов. Помнишь Эдварда, он еще хотел жениться на тебе? Так этот просто олух царя небесного.
— Что я буду делать в Бакленде среди такого количества солдат? И что обо мне подумают?
— Будешь присматривать за щенком, а вечерами мы сможем быть вместе. Я так устаю от солдатского общества.
— Есть сколько угодно женщин, которые смогут удовлетворить тебя значительно лучше.
— Да ну? А я ни одной не встретил.
— Поищи, найдешь под забором, а утром отправишь обратно, и никаких забот. Не то что со мной — нянчиться с утра до ночи.
— Бог мой, если ты думаешь, что после того, как с меня за день семь потов сойдет, я еще вечером готов развлекаться с какой-нибудь толстухой, то у тебя явно преувеличенное представление о моих физических возможностях. Да не дергайся ты, когда я тебя целую.
Под нашими окнами Джо и Дик водили лошадей взад и вперед по аллее.
— Сюда могут войти, — сказала я.
— Да пусть входят, нам-то что?
Как бы я хотела относиться к дому моего брата с таким же пренебрежением, как и он… Уже стемнело, когда он собрался уходить. Я лежала и чувствовала себя не меньшей грешницей, чем в восемнадцать лет, спускаясь вниз с яблони.
— Я приехала в Редфорд не для того, чтобы так здесь себя вести.
— Меня мало волнует, для чего именно ты сюда приехала.
Я вспомнила о Джо и Робине, Перси и Филиппе, собравшихся внизу в холле, и о двух пареньках, прогуливающих лошадей под звездным небом.