— Увы! — сказал француз. — Я не больше как бедный художник, не имеющий имени и, может быть, даже отечества, потому что меня пятилетним ребенком нашли
в море, когда я, цепляясь за обломки, боролся со смертью. У меня нет ничего, кроме моего резца, другой будущности, кроме славы, которой я постараюсь достигнуть, и тогда вы будете моей женой: я сумею вас защитить и заставить весь мир смотреть на вас с уважением. Но, — продолжал молодой человек после минутного молчания, — для того, чтобы я мог защитить вас, я должен знать вашу тайну. Неужели вы опять скажете, как во Флоренции: «Уедемте, не спрашивайте меня!»? Кто этот ужасный человек, преследующий вас? Разве вы думаете, что я не достаточно силен, чтобы защитить вас от него?
Марта сидела бледная, дрожа всем телом и опустив глаза в землю.
— Послушай, моя возлюбленная, — продолжал Арман грустным и ласковым голосом, — разве ты думаешь, что, каково бы ни было это терзающее тебя прошлое, оно может уменьшить мою любовь?
Марта гордо подняла голову.
— О! — сказала она. — Если только любовь не преступление, то мне нечего краснеть за свое прошлое. Я любила горячо, свято, с доверием восемнадцатилетней девушки человека с подлым сердцем, грязной и низкой душой, но которого я считала добрым и честным. Этот человек соблазнил меня, вырвал из родительского дома: этот человек был моим палачом, но Бог свидетель, что я бежала от него, как только узнала его.
— Расскажи же мне, — прошептал он, — расскажи мне все, и я сумею защитить тебя, я убью этого негодяя!
— Ну хорошо, — отвечала она, — так слушайте же.
И, вполне доверяя этому сиявшему любовью взгляду, которым французский художник смотрел на нее, она начала.
— Я родилась в Блоа. Отец мой был честный негоциант, а мать принадлежала к мелкому дворянству нашей провинции. Матери я лишилась десяти лет и до семнадцати прожила в стенах монастыря, в Туре. Вскоре, не выходя оттуда, я познакомилась с моим обольстителем. Отец мой оставил торговые дела, составив себе небольшое, но честно нажитое состояние, и купил в шести лье от Блоа маленькое поместье, куда и привез меня из Тура.
На расстоянии часовой езды от Марньера, так называлось наше поместье, находилось большое имение Го-Куан, принадлежавшее дивизионному генералу графу Фелипоне.
Граф обыкновенно проводил лето вместе с женою и сыном, виконтом Андреа, в своем замке.
Генерал Фелипоне был отвратительный человек; он мучил свою жену и довел несчастную женщину до того, что она состарилась преждевременно и была постоянно больна.
Когда я приехала в Марньер, у моего отца возникли с Фелипоне какие-то недоразумения относительно леса, что и заставило его познакомиться с графом. Меня тоже представили ему.