— Вот как, — заметил Дон-Жуан, — ну, а может быть, я и есть этот человек… я…
— Вы?
— Мой старый отец, которому предстоит в самом непродолжительном времени отправиться к своим предкам, оставит мне после себя четыреста или пятьсот тысяч ливров, годового дохода.
— Вам?
— Мне.
— Сколько такой человек может принести истинной пользы…
— Конечно, я и думаю жить в свое удовольствие — похищать чужих жен, девиц и вообще наслаждаться вполне жизнью.
— Бесчестность, — прошептал придворный.
— Полноте, мой милый, бесчестность только и встречается в глупостях. К тому же, говоря таким образом, не нахожусь ли я в своей роли, не Дон-Жуан ли я?
И, смеясь каким-то особенным смехом, Дон-Жуан снял с себя маску.
Придворный Марии Стюарт вскрикнул и отступил.
— Андреа! — пробормотал, он.
— Постойте! — заметил виконт (так как это был он). Вы меня знаете?
— Может быть.
— В таком случае, долой маску, добродетельный человек, чтобы я знал, перед кем я развивал свой взгляд на вещи.
— Если это вам угодно, милостивый государь, то я исполню это во время ужина.
— Это почему?
— Я держал пари, — ответил лаконически придворный и вошел в зал.
— Это странно, — пробормотал Андреа, — мне кажется, что я уже слышал этот голос.
— За стол! За стол! — раздалось в это время со всех сторон.
Ужин был подан.
Большинство гостей уже разъехалось, так что ужинало только человек тридцать.
Шумно и весело сели они за стол, и все тотчас же сняли маски.
Один только человек в костюме придворного двора Марии Стюарт не садился и не снимал с себя маски. Он стоял молча сзади своего стула.
— Долой маску! — крикнул ему женский веселый
голосок.
— Только еще не теперь, — ответил он.
— Как, вы ужинаете в маске?
— Я не ужинаю.
— Да вы будете же пить?
— Тоже нет.
— — Боже мой! — раздалось с разных сторон. — Какой странный голос.
— Господа! Я держал пари.
— Посмотрим, в чем оно состоит.
— Я держал пари, что только тогда сниму маску, когда расскажу таким веселым господам, как вы, печальную историю.
— Черт побери… печальную историю… это что-то очень скучно! — протестовала молоденькая водевильная актриса, одетая пажом.
— Любовную историю.
— О, если это любовная история, то это другое дело, — крикнула одна из графинь, — это другое дело. Все любовные истории смешны.
— А моя история между тем печальна.
— Ну, рассказывайте же.
— Но она не очень длинна, — продолжал замаскированный.
— Вашу историю!.. Историю!.. — раздалось со всех сторон.
— Слушайте, господа, — начал рассказчик, — есть много людей, которые любят многих женщин, я же любил только одну, и любил ее чисто и свято, не спрашивая даже, кто она и откуда.