— Фернан! — вырвалось у столяра, и нож вывалился у него из рук и упал на пол.
— Роллан! — вскрикнул в свою очередь Роше и отступил назад, пораженный глубоким ужасом.
Эти два человека были друзьями, связанными десятилетней дружбой.
В эту минуту к ним подошла Баккара, которую они оба тотчас же узнали. Она молча поставила свечу на стол — на тот стол, где Фернан только что подписал свое разорение. Затем она своею сильною и крепкою рукой схватила за руку Тюркуазу и бросила ее на колени между двумя людьми, которые чуть было не зарезались из-за нее.
Поза, жесты, взгляд Баккара были настолько величественны и повелительны, что ни Фернан, ни Леон, которые за несколько часов перед этим умерли бы за улыбку их идола, не нашли ни слова, ни движения, чтобы защитить ее и протестовать против такого грубого и энергического вмешательства Баккара.
— Бедные безумцы! — проговорила наконец она, пожимая плечами, и, подняв нож, выпавший у Леона, она приставила его к горлу Тюркуазы.
— Выбирай, — решительно и твердо сказала Баккара, — или полное признание во всем или смерть.
Леон и Фернан стояли неподвижно и молча смотрели на то, что происходило перед их глазами.
— Ну, змея! — продолжала Баккара. — Признавайся же скорей Леону Роллану, что ты хотела увезти его сына только для того, чтобы отдать его в воспитательный дом, и что все происшедшее в последнюю ночь было только одной комедией, и что ты же вооружила его руку против Фернана. Признавайся, или я тебя тотчас же убью. — и при этом она надавила на нож…
— г Признаюсь, что все это чистая правда, — прошептала растерявшаяся и испуганная Тюркуаза.
Леон глухо вскрикнул.
— А теперь, — продолжала Баккара, — теперь признавайся Фернану, что ты заставила его подписать векселей не на пятьдесят тысяч франков, а на два миллиона, что ты привлекла его сюда для того, чтобы убить, и что ты продала его жизнь за триста тысяч франков.
Фернан пришел в ужас.
— Ну, Признавайся же, — резко проговорила Баккара.
— Это правда, — прошептала опять Тюркуаза.
— А теперь, — добавила повелительно Баккара, — скажи им имя того чудовища, орудием которого ты была.
Но Тюркуаза ответила ей только каким-то странным хохотом.
Баккара толкнула его ногой.
— Сумасшедшая! — проговорила она. — Теперь она больше уже ничего не ответит.
Баккара бросилась к двери, ведущей из будуара в гостиную, и обернулась к молодым людям.
Фернан и Леон, казалось, едва понимали, что случилось, и стояли как две статуи.
— Идемте же, — крикнула им Баккара, — идите же оба, я покажу вам человека, который так давно уже преследует вас во мраке… Идемте… Идемте — он там... я сорву с него маску перед вами. Вы убьете его, как убивают бешеную собаку… Идемте же! — повторила она еще раз громким голосом.