– Ну зачем же вы волновались, – сказала Эмма, чувствуя себя виноватой. – Подумаешь, человек уехал на недельку.
– Да мне же сказали… – начала Иришка и запнулась. – Да я же предупреждала… насчет этого всего!
Эмма пожала свободным от трубки плечом:
– Ты думала, я брошусь с моста из-за того, что Стальникова будет играть премьеру? Я что, похожа на психопатку?
Иришка молчала, не зная, что сказать.
– А как прошла премьера? – спросила Эмма.
– Да так, – сказала Иришка. – Прошла и прошла. Кому-то, говорят, понравилось…
– Понятно, – сказала Эмма.
– Ну, – сказала Иришка тише, – позвонить-то перед отъездом ты могла? И где ты была, вообще-то?
Эмма смутилась:
– Ты прости… Я поехала отдохнуть в… Короче, мы с Россом прекрасно провели время. В горах.
Иришка на том конце трубки издала звук крайнего изумления.
– С Россом?!
– Ира, – Эмма улыбнулась. – Все так быстро случилось… Росс буквально, ну… Мы сорвались, как, короче говоря, некогда было и позвонить. Ты прости.
– Вот это да, – сказала Иришка после короткого молчания. – Нет, ну ты подумай… Я знала, что Росс… Но почему ты… Росс ведь заранее предупредил нас, что три занятия с Игорехой выпадут из-за его командировки. Он нас за две недели предупредил, между прочим, он всегда так делает, он аккуратный…
– Как это он предупредил? – тихо спросила Эмма.
* * *
– Росс?
– Привет. Прости, пожалуйста, у меня сейчас ученики. Да. Извини…
Гудки в трубке. Эмма села на диване по-турецки, полога подбородок на сплетенные пальцы и задумалась. Экран телевизора темнел под слоем пыли. После живого огня его немые движущиеся картинки уже не представляли для Эммы интереса.
У него ученики. Не век же ему заниматься одной только Эммой. Не ей же посвящать каждую минуту своей жизни, как это было там…
Она ревновала. Она скучала. Она отвыкла быть одна. Она подумала, что сейчас оденется и поедет к Россу, – и тут вспомнила, что не знает даже, где он живет. Ей стало грустно. Мог ли Росс планировать свой отпуск загодя, а потом – в последнюю минуту – пристегнуть к нему разочарованную в жизни Эмму? Ерунда. Росс заранее знал, что Эмму припечатают физиономией об стол – вернее, об алтарь так называемого искусства. Еще когда говорил с ней, как с мальчиком Сашей.
И Эмма вспомнила: когда они прибежали на вокзал, у Росса уже были билеты в кармане. И рюкзак был собран спокойно, без спешки. А чего еще можно ждать от человека с такими глазами? Господи, когда он закончит со своими учениками? Когда ему можно будет позвонить? Она поднялась с дивана, со вздохом выдвинула ящик стола и выудила оттуда потрепанную книжку – учебник математики для шестого класса.