- Агамемнон...
Это уже стало веселой игрой. Даже Агата не возражала, хотя продолжала делать вид, что злится. Как-никак это доказывало ее превосходство над несовершенной машиной.
- Агамемнон! - презрительно фыркала она. - До чего же ты...
- Глупа? - подсказывала Бабушка.
- Я этого не говорю.
- Но ты думаешь, моя дорогая несговорчивая Агата... Да, конечно, у меня бездна недостатков, и этот, пожалуй, самый заметный. Всегда путаю имена. Тома могу назвать Тимом, а Тимоти то Тобиасом, то Томатом.
Агата прыснула. И тут Бабушка допустила одну из столь редких своих ошибок. Она протянула руку и ласково потрепала Агату по голове Агата - Абигайль - Алисия вскочила как ужаленная. Агата - Агамемнон - Альсибиада - Аллегра Александра - Аллиссон убежала и заперлась в своей комнате.
- Мне кажется, - глубокомысленно заметил потом Тимоти, это оттого, что она начинает любить Бабушку.
- Ерундистика! Галиматья!
- Откуда ты набрался эдаких словечек?
- Вчера Бабушка читала Диккенса. Вздор, чушь, ерунда, черт побери! Не кажется ли вам, мастер Тимоти, что вы не по летам умны?
- Тут большого ума не требуется. Ясно и дураку. Чем сильнее Агата любит Бабушку, тем сильнее ненавидит себя за это. А чем больше запутывается, тем больше злится.
- Разве когда любят, то ненавидят?
- Вот осел. Еще как!
- Наверное, это потому, что любовь делает тебя беззащитным. Вот и ненавидишь людей, потому что ты перед ними весь как на ладони, такой как есть. Ведь только так и можно. Ведь если любишь, то не просто любишь, а ЛЮБИШЬ!!!с массой восклицательных знаков...
- Неплохо сказано... для осла, - съехидничал Тим.
- Благодарю, братец.
И я отправился наблюдать, как Бабушка снова отходит на исходные позиции в поединке с девочкой - как ее там... Агата - Алисия - Алджернон?.. А какие обеды подавались в нашем доме! Да что обеды. Какие завтраки, полдники! Всегда что-то новенькое, но такое, что не пугало новизной. Тебе всегда казалось, будто ты уже это когда-то пробовал.
Нас никогда не спрашивали, что приготовить. Потому что пустое дело - задавать такие вопросы детям они никогда не знают, а если сам скажешь, что будет на обед, непременно зафыркают и забракуют твой выбор. Родителям хорошо известна эта тихая непрекращающаяся война и как трудно в ней одержать победу. А вот наша Бабушка неизменно побеждала, хотя и делала вид, будто это совсем не так.
- Вот завтрак номер девять, - смущенно говорила она, ставя блюдо на стол. - Наверно, что-то ужасное боюсь, в рот не возьмете. Сама выплюнула, когда попробовала. Едва не стошнило.