День выдался тихий; воды Английского Пролива были спокойны, а корабль, на котором плыли Джим, Брайен, Дэффид, Арагх вместе со всеми своими людьми и лошадьми, был заметно больше той посудины, которая некогда привезла из Англии во Францию Джима, Брайена и Жиля.
Однако когда судно остановилось, чтобы друзья смогли осуществить церемонию погребения сэра Жиля, началась сильная килевая качка, и Джим заподозрил, что не только горстка латников и суровых лучников, каким-то образом примкнувшая к их команде, но и многие другие желали бы, чтобы с этим делом покончили как можно быстрее и корабль поплыл бы дальше. Дело не в том, что слабому желудку легче переносить качку на движущемся судне: но люди хотели быть как можно ближе к твердой земле Англии.
И все же ни Джим, ни Брайен, ни Дэффид не имели ни малейшего желания как-либо укорачивать процедуру погребения тела Жиля морскими волнами. Они не смогли взять в плавание священника, поэтому Джим сам прочел погребальную службу, надеясь, что пробелы в знании латыни у тех, кто стоял вокруг него, не позволят заметить ошибки и пропуски там, где его подвела память.
День был сухой, но небо потяжелело. Серое море и серые облака будто бы обнесли оградой открытое пространство, вмещавшее в себя людей, стоящих рядом с досками, на которых при полном вооружении и в доспехах лежал сэр Жиль, готовый, едва доски будут подняты, соскользнуть в свой последний приют.
Джим закончил службу. Он обернулся и кивнул Тому Сейверу и остальным латникам, стоявшим у досок.
Те подняли концы досок, и сэр Жиль заскользил к морской воде, плескавшейся всего в нескольких футах ниже борта корабля. Латники в последний момент отвели глаза, но Джим, Брайен и Дэффид, перегнувшись через борт, следили за последним путем своего Соратника.
Хорошо, что они так сделали.
Когда сэр Жиль погрузился в воду, произошло одно событие, которое весьма встревожило бы латников, если бы они наблюдали за погребением, но для трех друзей картины лучше этой было не сыскать.
Как только закованная в латы фигура скрылась в волнах, произошло как бы чудо. Доспехи разлетелись точно так же, как лопнул панцирь на Джиме, когда он добирался до дома Каролинуса. Тут же из воды вынырнул серый морской тюлень и, прежде чем вновь нырнуть в серые воды Английского Пролива и навсегда скрыться из глаз, весело подмигнул друзьям. Те отошли от борта корабля.