Они вошли в совершенно пустую маленькую пещеру. Джим припомнил, что то место, в котором он очнулся и обнаружил, что стал драконом, было похоже на это. В подобных пещерах драконы любят спать, свернувшись в клубок.
— Никого нет, — прокомментировал Секох и насторожил уши. — Они, должно быть, внизу, в главной пещере. Дорогу помнишь?
— Не знаю, — нерешительно сказал Джим. — Думаю, нет.
— Не беда, найдем, — утешил Секох. Он направился в глубь пещеры; там в темноте находился вход в туннель, вырубленный в скале.
Они немного спустились вниз и прошли некоторое расстояние, однако Джим помнил, что та пещера, где он пробудился в теле Горбаша, была, кажется, дальше. Зато Секох, похоже, ни на одной из развилок туннеля даже не колебался в выборе направления. Джим никак не мог понять, то ли водяной дракон прежде уже бывал здесь, то ли ориентировался исключительно на запах. Джим тоже вроде обладал теперь драконьим нюхом, но, по его мнению, все туннели пахли драконами. Однако когда они зашли подальше, он признал, что запах усилился, и наконец Джим различил слабый гул голосов, который нарастал по мере их приближения. Джим понял, что они добрались до цели своего путешествия, поскольку только драконы имеют обыкновение так галдеть, перебивая друг друга.
Итак, Джим и Секох вышли к главной пещере. Из туннеля они вынырнули прямо в огромный круглый амфитеатр, занимавший большую часть громадной пещеры. Она была и вправду чудовищна. Ее темные гранитные стены испещряла густая сеть тонких, не толще обычного карандаша, прожилок цвета жидкого серебра. Они излучали свет, и вся пещера, даже темный сводчатый потолок, озарялась им. Было светло почти как днем. Сейчас пещера была битком набита драконами; на первый взгляд могло показаться, что они горячо спорили, но Джим вслушался и понял, что на самом деле вся коммуна занята пустой болтовней.
Стоял оглушительный шум, или он казался оглушительным. Слух у дракона гораздо тоньше, чем у человека, Джим уже знал это, но как это ни странно, он без труда выносил этот шум. Однако, случись оказаться в главной пещере человеку, он, наверное, оглох бы. Джим обнаружил, что когда он оказывался в теле дракона, то начинал орать просто от возбуждения.
Они с Секохом стояли на месте и выжидали. Драконы внизу наконец заметили их: то один, то другой, увидев их, замолкали, толкали своего соседа в бок и кивали мордой на вновь прибывших. В пещере наступило непривычное молчание. Все драконы уставились на Джима. Секоху же не уделили ни малейшего внимания. В их глазах, устремленных на Джима, лжедракон читал то, что его собратья весьма удивлены и никак не могут узнать его.