– Вот так глушитель...– выдавил Чарлз Фрек, ожидая появления полиции. Десятка полицейских машин.
– В данном случае звук скорее усилился, – объяснил Баррис, показывая Лакмену кусок прожженной резины.– Но в принципе я прав.
– Сколько стоит этот пистолет? – спросил Чарлз Фрек. Он никогда не держал пистолета. Несколько раз у него были ножи, но их вечно крали.
– Пустяки, – ответил Баррис.– Около тридцати долларов, подержанный.Он протянул пистолет Фреку, и тот с опаской попятился.– Я продам его тебе, – пообещал Баррис.– Ты обязательно должен иметь оружие, чтобы защищаться от обидчиков.
– Их хоть пруд пруди, – иронично вставил Лакмен.– Видел на днях объявление в «Таймс». Предлагают транзисторный приемник тому, кто удачнее всех обидит Фрека.– Лакмен повернулся к Баррису.– Я думал, ты корпишь над цефаскопом. Уже сделал?
– Работа очень сложная, – наставительно сказал Баррис.– Мне нужно отдыхать.– Он отрезал перочинным ножиком еще кусок пористой резины, – Этот будет совершенно бесшумным.
– Боб думает, что ты работаешь над цефаскопом, – пробормотал Лакмен.Лежит сейчас в постели и думает, а ты тут лупишь из пистолета...
С меня довольно, думал Боб Арктор. Он лежал в темной спальне, слепо глядя в потолок. Под подушкой был его полицейский револьвер; он автоматически достал его из-под кровати и положил поближе, когда услышал выстрел в заднем дворе. Чисто машинальное действие, направленное против любой и всяческой опасности.
Но револьвер не защитит от такого изощренного коварства, как порча самой дорогой и ценной вещи. Вернувшись домой после доклада Хэнку, он сразу же проверил остальное имущество. Что бы ни происходило, кем бы ни был таинственный враг, следует быть готовым ко всему. Какой-то ополоумевший торчок старается ему нагадить, не попадаясь на глаза. Даже не человек, а скорее ходячий и укрывающийся симптом их образа жизни.
А ведь было время, когда он жил не так. Не надо было прятать под подушкой револьвер, и лунатик не стрелял ночью во дворе бог знает с какой целью: а другой псих (может быть, и тот же самый) не ломал невероятно дорогой цефаскоп, который всем приносил радость... В те дни жизнь Роберта Арктора текла иначе: у него была жена, как все жены, две маленькие дочурки, приличный дом... Но однажды, вытаскивая из-под раковины электропечь, Арктор ударился головой об угол кухонной полки. И совершенно неожиданно прозрел. Внезапно он осознал, что ненавидит не полку – он ненавидит жену, дочерей, задний дворик с газонокосилкой, гараж, центральное отопление, все и всех в своем собственном доме. Он захотел уйти, он захотел развода. И получил, что хотел. И вступил постепенно в новую жизнь, где всего этого не было.