– Вернемся – увидим, – отозвался Боб.– Если дверь незаперта и на ней висит записка, значит, это не розыгрыш.
– Записку могут снять, – заметил Лакмен.– Все переломают и пограбят, а дверь запрут. Чтобы мы не узнали. И мы никогда не узнаем.
– Конечно, я шучу! – с чувством воскликнул Баррис.– На такое способен только псих – оставить дверь незапертой, да еще повесить записку!
– Что ты написал в записке? – спросил, повернувшись к нему, Арктор.
– Кому она? – подхватил Лакмен.– Я даже не знал, что ты умеешь писать.
Баррис снисходительно улыбнулся. – Я написал: «Донна, входи. Дверь незаперта. Мы...»– Баррис замолчал.– Записка адресована Донне.
– Все-таки он это сделал, – проговорил Лакмен.– На полном серьезе.
– Таким образом. Боб, – снова как ни в чем не бывало продолжил Баррис, – мы узнаем, чьих рук это дело.
– Если они не разделаются с магнитофоном, когда разделаются с диваном, – сказал Арктор.
Он лихорадочно соображал, какие трудности создаст очередная выдумка доморощенного гения. Они-то знают, что делать, – сотрут запись, перемотают ленту, оставят дверь незапертой и не тронут записку. Кстати, открытая дверь даже облегчит им работу. Чертов Баррис! Все равно, как пить дать, забыл включить магнитофон в сеть. Но, разумеется, если он обнаружит штепсель выдернутым...
Тогда он сочтет это доказательством, что у нас кто-то был, пришел к выводу Арктор. Начнет стучать себя в грудь кулаком и изводить нас историями, как кто-то хитроумно отключил его электронное устройство.
Одна из наиболее эффективных форм промышленного или военного саботажа – это ограничиться нанесением таких повреждений, которые трудно с определенностью назвать умышленными. Если в автомобиле установлена бомба, то налицо действие врага. Но если происходит случайность или серия случайностей, если оборудование просто отказывается работать, если оно выходит из строя постепенно за какой-то естественный период времени с множеством маленьких неисправностей и поломок, тогда жертве, будь то частное лицо или государство, даже не приходит мысль о защите.
Наоборот, рассуждал Арктор, человек начинает думать, что врагов нет, а есть зато мания преследования. Он начинает сомневаться в себе: ему все мерещится. И это доканывает его куда основательнее, чем любая реальная опасность. Правда, уходит много времени. А той порой жертва может узнать, кто за ней охотится, и нанести ответный удар.
То есть у жертвы куда больше шансов уцелеть, чем если бы в нее, скажем, стреляли из винтовки с телескопическим прицелом. Это преимущество жертвы.
Все страны обучают и засылают тучи агентов – тут ослабить гайку, там отвернуть винтик, где-то оборвать проводок или потерять документ... Маленькие неприятности. Жевательная резинка в «Ксероксе» может уничтожить незаменимый и жизненно важный документ: вместо снятия копии стирается оригинал. Избыток мыла и туалетной бумаги, как было известно хиппи шестидесятых, могут засорить всю канализационную систему здания и выдворить на неделю жильцов...