— Все что пожелаешь, — ответил Джо. — Я позволю тебе взять на себя все детали. Я уверен, что тебе они под силу. Хорошенькая девушка всегда добьется своего. Когда он увидит, какая ты сногсшибательная, он настежь распахнет дверь. Но послушай: давай без дураков!
— Что ты хочешь сказать?
— Скажешь, что мы женаты? Я не хочу, чтобы ты впуталась с ним в какую-нибудь историю. Ты понимаешь, о чем я говорю. Это было бы ужасно.
Это бы разбило нам всем жизнь — какая награда за его гостеприимство, какая ирония. Так что гляди в оба, Юлиана.
— Кстати, и поспоришь с ним, — сказала Юлиана, — насчет того, Италия ли стала причиной поражения, предав державы Оси, расскажешь ему то, что ты рассказывал мне.
Джо кивнул.
— Ну что ж, договорились. Мы обсудим все, что он написал.
Они быстро мчались на север.
* * *
Остывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.
И все же — перед глазами ничего нет.
Чем может ответить его тело? Бегством?
Скрестив ноги, мистер Тагоми уселся прямо на полу своей гостиной и начал манипулировать с сорока девятью стебельками тысячелистника.
Вопросы были безотлагательны, и он с лихорадочной быстротой проделал все необходимое, чтобы получить перед собой все шесть строчек.
О ужас! Гексаграмма пятьдесят один!
Бог является под знаком грома и молнии.
Трубный глас — он непроизвольно прижал руки к ушам. Ха-ха! Хо-Хо!
Мощный взрыв, что бросает его в дрожь и заставляет закрыть глаза от страха. Рев тигра, нервная суетня всполошившихся ящериц — и вот сам бог является миру.
Что же это значит? Он оглядел комнату.
— Приближение — чего?
Он вскочил и неподвижно ждал, тяжело дыша.
Ничего. Колотится сердце. Дыхание и все физиологические процессы, включая даже непроизвольные, управляемые подсознанием, близки к критическому уровню: адреналин, сильное сердцебиение, учащенный пульс, нарушение функций желез, комок в горле, застывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.
И все же — перед глазами ничего нет.
Чем может ответить его тело? Бегством?
Все готово к нему. Но куда бежать? И зачем?
На ум ничего не приходило. Значит, невозможно. Дилемма цивилизованного человека: тело готово к чему угодно, но угроза туманна, не обозначена.
Он вошел в ванную и начал намыливать подбородок, чтобы бриться.
Зазвонил телефон.
— Удар, — сказал он громко.
Он отложил бритву.
— Будь готов.
Он быстро перешел из ванной в спальню.
— Я готов.
От поднял трубку.
— Тагоми слушает.
Голос его сорвался, и ему пришлось прочистить горло.
Пауза, затем слабый, высохший, шуршащий, как старые опавшие листья, голос произнес: