Кабинет Пола, хотя и был невелик, но отличался современной и простой обстановкой.
На стене всего дома одна, но превосходная литография: тигр работы Моккаи, шедевр конца тринадцатого столетия.
— Всегда счастлив видеть вас, Роберт, — сказал Пол тоном, содержавшим, как показалось Чилдану, некоторый оттенок равнодушия.
Возможно, это было просто его фантазией. Чилдан осторожно взглянул поверх чашки. Собеседник вроде бы казался добродушным и дружелюбным. И все же Чилдан ощутил некоторую перемену.
— Ваша жена, — сказал Чилдан, — вероятно разочарована моим безвкусным подарком. Я мог бы и обидеться. Однако, когда имеешь дело с чем-то новым и неопробированным, как я уже говорил, предлагал вам этот подарок, трудно сделать надлежащую окончательную оценку — во всяком случае, человеку, привыкшему думать только о делах. Думаю, что вы и Бетти вместе имеете больше прав на высказывание суждения, чем я.
— Она не была разочарована, Роберт, — сказал Пол. — Я не передавал ей той вещицы.
Опустив руку в ящик стола, он извлек маленькую белую коробочку.
— Она не покидала стен этого кабинета.
"Догадался, — подумал Чилдан. — Ну и ловкач. Он даже не сказал ей.
Вот так история. Теперь остается надеяться, что он не выйдет из себя и не обвинит меня в попытке соблазнить его жену. А он может стереть меня в порошок".
Сохраняя на лице хорошую мину, он продолжал потягивать чай.
— О, — мягко протянул он. — Интересно.
Пол открыл коробочку, вынул из нее заколку и начал ее осматривать, повернув на свету и повертел из стороны в сторону.
— Я нашел в себе смелость показать это кое-каким деловым людям, — сказал Пол, — разделяющим мои вкусы по отношению к американским историческим вещицам и реликвиям, имеющим общехудожественное эстетическое достоинство.
Он взглянул на Роберта Чилдана.
— Конечно, прежде никто из них ничего подобного не видел. Как вы объяснили мне, до настоящего времени такие вот современные изделия известны не были. Думаю также, что вы знаете, что являетесь единственным представителем этого направления.
— Да, знаю, — отозвался Чилдан.
— Хотите знать, как они отреагировали?
Чилдан поклонился.
— Они смеялись, — сказал Пол.
Чилдан Молчал.
— И я смеялся, — сказал Пол, — без вас, на другой день после того, как вы пришли и показали мне эту штуковину. Естественно, чтобы не расстроить вас, я скрыл свою реакцию. Вы несомненно помните, что я был более или менее равнодушен во внешних своих проявлениях.
Чилдан кивнул.
— Но тем не менее, — сказал Пол, — я уже несколько дней внимательно ее осматриваю и без всяких логических причин ощущаю определенную эмоциональную нежность. «Почему же?» — спрашиваю я себя. Ведь я даже не спроецировал на эту штуковину: как в германских психологических опытах, свое собственное естество. Я до сих пор не вижу никаких черт, никакой формы души. Но она каким-то образом имеет сопричастность к Тао. Понимаете?