Затем он добавил:
— Я был немецким разведчиком, проникал в английские штабы. Не вижу тут ничего такого: в любом случае у нас было дел по горло. И я был под Каиром. Там я заслужил медаль и повышение по службе. (Чин капрала).
— Та авторучка — какое-то оружие?
Он не ответил.
— Бомба, — неожиданно поняла она, произнося это слово вслух. — Что-то вроде бомбы-ловушки, которая настраивается так, что взрывается, когда кто-то до нее дотрагивается.
— Нет, то, что ты видела, это двухваттный приемопередатчик, чтобы я мог поддерживать связь. На тот случай, если произойдут изменения в первоначальном плане, прежде всего в связи с нынешней политической ситуацией в Берлине.
— Ты свяжешься с ними в последний момент, перед тем, как это сделать?
Для уверенности?
Он кивнул.
— Ты не итальянец, ты немец.
— Швейцарец.
— Мой муж еврей, — сказала она.
— Мне безразлично, кто твой муж. Все, чего я хочу от тебя — это, чтобы ты надела платье и привела себя в порядок, чтобы мы могли пообедать.
Сделай что-нибудь с волосами, мне бы хотелось, чтобы ты сходила в парикмахерскую. Может, салон при отеле еще открыт. Ты могла бы сделать прическу, пока я жду сорочки принимаю душ.
— Каким же образом ты собираешься его убить?
— Пожалуйста, надень новое платье, Юлиана. я позвоню вниз и спрошу насчет парикмахерской.
Он направился к телефону.
— Зачем я тебе нужна?
Набирая номер, Джо сказал:
— У нас заведено дело на Абендсена и, похоже, что его влечет к определенному типу смуглых, чувственных девушек, особенно к девушкам ближневосточного или средиземноморского типа.
Пока он разговаривал с кем-то из персонала отеля, Юлиана подошла к кровати легла, закрыв глаза и прикрыв лицо руками.
— У них есть-таки парикмахерская, — сказал Джо.
Он положил трубку.
— Она может заняться тобой прямо сейчас. Спустись в салон. Он на втором этаже.
Он что— то сунул ей в руку. Открыв глаза, она увидела банкноты рейхсбанка.
— Что бы с ней расплатиться.
— Оставь меня в покое. Дай мне полежать здесь, пожалуйста.
Он бросил на нее взгляд, полный любопытства и огорчения.
— Сиэттл был бы похож на Сан-Франциско, — сказала она, — если бы в Сан-Франциско не произошел большой пожар. Настоящие старые деревянные дома и немного кирпичных, такие же, как и там, холмы. Японцы селились в нем еще задолго до войны. У них был целый деловой квартал, дома, магазины и все это было очень старым. Там есть порт. Маленький пожилой японец, который обучал меня — я пришла к нему с одним моряком с торгового судна и, пока жила в Сиэттле, брала у него уроки — Минору Ихоясу, он носил жилетку и галстук. Он был таким же круглым, как йо-йо. Давал уроки на верхнем этаже одной японской конторы, на его двери была старомодная медная табличка, а приемная напоминала кабинет дантиста. С журналами «Нейшнл Джиографик».