Взгляды, которые заразили цивилизацию, и которые, подобно семенам зла, слепые блондинки-наци спешат занести не только на всю Землю, но и на другие планеты, сеют повсюду скверну и заразу.
Вот вам награда за кровосмешение: безумие, слепота, смерть.
Брр! Она встрепенулась.
— Чарли, — позвала она повара. — Вы уже справились с моим заказом?
Она почувствовала себя совершенно одинокой.
Встав из— за стола, она подошла к стойке и уселась возле кассы.
Никто не обратил на это внимание, кроме молодого шофера итальянца. Он не сводил с нее своих черных глаз. «Джо, так его зовут. Джо — кто?» — ей стало интересно.
Сейчас, вблизи, он не казался ей таким уж молодым, как прежде. Его возраст было трудно определить: та напряженность, которая исходила от него, мешала вынести суждение.
Он то и дело проводил рукой по волосам, как бы зачесывая их назад огрубелыми кривыми пальцами. "В этом человеке что-то есть, — подумала она.
— От него исходит дыхание смерти". Это огорчало ее, но вместе с тем и влекло к нему. Водитель постарше наклонился к его уху и что-то прошептал.
Затем они оба внимательно посмотрели на нее, на этот раз таким взглядом, в котором был не только обычный интерес к красивой женщине.
— Мисс, — сказал старший.
Оба мужчины насторожились.
— Вы знаете, что это такое?
В руках у него появилась не слишком большая плоская белая коробка.
— Да, — сказала Юлиана, — нейлоновые чулки из синтетической ткани, которую делает только один огромный картель в Нью-Йорке, ИГ Фарбен. Очень дорогие и редкие.
— Вы угадали, но все-таки сама идея монополий не так уж плоха.
Старший из шоферов передал коробку своему компаньону, который подтолкнул ее локтем по прилавку в ее сторону.
— У вас есть автомобиль? — спросил итальянец.
Он допил кофе.
Из кухни появился Чарли. В руках у него дымилась тарелка с ужином для Юлианы.
— Вы могли бы отвезти меня куда-нибудь?
Неистовые, жгучие глаза продолжали изучать ее, и она забеспокоилась, хотя и чувствовала, что как бы прикована к своему месту.
— В этот мотель, или куда-нибудь, где я смог бы переночевать. Ну как?
— Ладно, — сказала она. — У меня есть автомобиль, старый «студебеккер».
Повар взглянул на нее, затем на молодого водителя грузовика и поставил тарелку перед ней на стойку.
* * *
Громкоговоритель в конце прохода объявил:
— Ахтунг, майне демен унд геррен.
Мистер Бейнес приподнялся в кресле и открыл глаза. Через окно справа он различил далеко внизу коричневую и зеленую сушу, а за ней голубой цвет Тихого океана. Он понял, что ракета начала свой медленный постепенный спуск.
Сначала по-немецки, затем по-японски и только после этого по-английски последовало из громкоговорителя разъяснение, что курить или вставать со своего мягкого сидения запрещалось.