— Не смею нарушать традицию, — сказал он и положил руки на ее плечи.
Дара закрыла глаза, ее губы раскрылись, как только губы Зейна легко коснулись ее рта. Он целовал ее сначала очень осторожно, затем его поцелуй стал более настойчивым, властным, как будто вырвались на волю обуревавшие его чувства. Притянув к своей груди, Зейн обхватил ее одной рукой за талию…
И слишком быстро оторвался от нее. Его улыбка показалась Даре вымученной.
— Счастливого Рождества, Дара! Джейк торжествующе рассмеялся:
— Отлично, ковбой!
Дара настолько увлеклась поцелуем, что совсем забыла о зрителях. Она обернулась, увидела одобрительные улыбки, и ее щеки разгорелись от смущения.
Если бы они только знали…
Дара откинулась на спинку сиденья пикапа и задумалась.
— Тебе понравилось?
Она повернула голову, вгляделась в профиль мужа. Зейн казался таким сильным, словно мог справиться с чем угодно.
— Замечательно, — прошептала она. — Я и представить не могла такой чудесный семейный праздник.
— У тебя же была семья, — сказал он, не скрывая любопытства.
— Да. Когда мои родители еще жили вместе… — она вздохнула, — они никогда не оставались дома в праздники. Меня и Белл всегда отправляли к дедушке.
Зейн нахмурился.
— Что это за родители, которые не проводят праздники со своими детьми?
— Такие, что предпочитают детям Канны или Монако или любое другое место.
— Твой дедушка…
— Старался изо всех сил, я уверена. Но все было так формально. В рождественское утро нас одевали в праздничные платья и только потом нам разрешали спуститься в столовую. После завтрака нас вели в солярий, где уже стояла наряженная елка… нам никогда не разрешали самим украшать ее. Затем приказывали сидеть тихо, и кто-нибудь из слуг вручал нам подарки.
— Отвратительно! — возмутился Зейн.
— Ну, оглядываясь на прошлое, я не могу не согласиться с тобой, а в то время я считала, что так и должно быть. Позднее я поняла, как сильно ошибалась, но сегодня впервые я стала участницей настоящего семейного торжества.
Зейн остановил пикап перед дверью хижины и выключил двигатель, затем повернулся к Даре и накрыл ладонью ее лежавшие на коленях руки.
— У тебя теперь есть настоящая семья. Надеюсь, мы не слишком подавляем твою натуру?
— Нет, вовсе нет. Все вы просто замечательные. — Дара задумчиво закусила губу, решая, насколько может быть откровенной. — Особенно… ты, Зейн.
Его рука сильнее сжала ее пальцы. Не говоря ни слова, он выскользнул из машины, от крыл дверцу для Дары, поднял ее на руки и внес в дом.
Поставив ее на пол, Зейн включил верхний свет, и Дара увидела его напряженное лицо. Господи, что же она натворила?