Такие собрания — затея гражданская. Если бы я хорошенько подумал, то понял, что им, шефу городской полиции и начальнику военной полиции, нередко приходится работать вместе, чтобы не подставляться.
— Вы уже были в церкви? — спросил Кент.
— Нет, будем утром, на церемонии, — ответила Синтия. — А вы хотите побывать сегодня?
Он посмотрел на часы.
— Обязательно. Как-никак считался ее возлюбленным.
— Церковь просторная, для всех места хватает? — осведомился я.
Мы с полковником рассмеялись, но Синтию покоробило это грубое замечание, и она метнула сердитый взгляд.
— Миссис Кент все еще в Огайо? — спросил я.
— Да.
— Сколько там пробудет?
— М-м... еще несколько дней.
— Поездка неблизкая. Или она летела?
— Летела. — Кент выдавил усмешку. — На помеле.
Я тоже натянуто улыбнулся.
— Позвольте спросить — ее отъезд связан с грязными слухами о вас и капитане Кемпбелл?
— В какой-то степени... Мы с женой давно пытаемся наладить отношения. Она ничего не знала, только предполагала. Вы не женаты, но, надеюсь, поймете меня.
— Я был женат. Мисс Санхилл и сейчас замужем.
— Правда? За военным?
— Да, служит в Беннинге.
— Куда только не кидают нашего брата!
Приятный, ни к чему не обязывающий разговор. Два уорент-офицера из УРП и высший офицер, полицейский начальник, сидели, выпивали, болтали о жизни, любви, работе, и лишь иногда разговор прослаивался темой совершенного убийства. Любопытная техника допроса и вполне эффективная в соответствующих обстоятельствах. Я называю ее бутербродной техникой: хлеб, ломтик мяса, салат, кровь, сыр, томат, кровь и т.д.
Билл Кент отнюдь не был обычным подозреваемым, он догадывался, к чему устроены эти маленькие посиделки с разговором по пустякам, — такое у меня сложилось впечатление, и я понимал, что он это знает. Как в бальном танце, в момент очередного сближения мы с ним заглянули в глаза друг другу, и все окончательно поняли — он и я. В тот момент, когда преступник осознает, что попался, оба, он и сыщик, испытывают странную неловкость, и чтобы ее рассеять, преступник принимает беспечный вид, старается внушить, что дело его нисколько не касается. Бывает наоборот — преступник смелеет, становится развязным, словно говорит, что ему море по колено.
Кент не сделал ни того ни другого. Он сказал:
— Я рад, что попросил вас взяться за это дело. Боуз связан с ней, я в этом был почти уверен, но молчал, боясь ошибиться. Кроме того, у него в группе нет следователей по фактам убийства, и из Фоллз-Черч все равно прислали бы соответствующих специалистов. Или сразу же обратились в ФБР. К счастью, вы оба были здесь. — Он обратился ко мне: — Мы и раньше работали с вами, и я знал, что вы подходящая кандидатура. — Помолчав, Кент добавил: — Завтра в полдень вас отстраняют от дела. Но знаете, мне кажется, вы его к полудню завершите.