— У меня всегда было ощущение, что у нас с тобой все осталось в подвешенном состоянии.
— А у меня всегда было ощущение, что ты испугался встречи с... моим женихом и попросту сбежал. — Синтия помолчала, потом добавила: — Наверное, из-за меня не стоило затевать историю.
— Что ты говоришь? Он угрожал убить меня. Осторожность неотделима от храбрости.
— Может быть. Но иногда нужно драться — если действительно хочешь чего-то добиться. У тебя же есть награда за храбрость.
Она ставила под сомнение мою мужественность, и это меня раздражало.
— К вашему сведению, мисс Санхилл, я получил Бронзовую звезду за то, что взял какую-то долбаную высоту, о которой знать не знал и слышать не слышал. Но будь я проклят, если соглашусь играть роль доблестного рыцаря вам на потеху... Кроме того, я что-то не припомню, чтобы ты давала мне надежду.
— Я не знала, кого из вас выбрать, и потому решила, что буду с тем, кто останется в живых.
Синтия посмотрела на меня. Я видел, что она улыбается.
— Неостроумно, — заметил я.
— Извини. — Она похлопала меня по колену. — Люблю, когда ты сердишься.
Я ничего не сказал. Дальше мы продолжили путь молча.
Мы подъезжали к окраине военного городка. Показался ряд старых крупнопанельных строений и большой щит с надписью: «Учебный центр сухопутных войск США по подготовке специалистов для ведения психологической войны. Посторонним вход воспрещен».
— Заедешь сюда после встречи с генералом?
— Постараюсь, — ответил я, поглядев на часы.
Быстрее, быстрее. Вдобавок к проблеме «остывания» следов я чувствовал, что чем больше у людей в Вашингтоне и Форт-Хадли будет времени на размышление, тем вероятнее меня ждет головомойка. Не пройдет и семидесяти двух часов, как база будет кишмя кишеть фэбээровцами и чинушами из УРП, жаждущими набрать очки, не говоря уже о журналистской братии, которая собралась, конечно, в Атланте и ломает голову над тем, как попасть оттуда сюда.
— Как мы поступим с этой дрянью из подвала? — спросила Синтия.
— Не знаю. Хорошо, если бы она нам вообще не понадобилась. Пусть полежит несколько дней.
— А если Ярдли найдет эту комнату?
— Пусть он тогда и думает, что делать с этой дрянью.
— В этой дряни, может быть, и скрыт ключ к преступлению.
Я смотрел в боковое стекло на сооружения базы.
— Нет, в той комнате полно компромата, от которого зависит жизнь и карьера многих людей, судьба ее родителей, посмертная репутация Энн.
— Неужели это говорит Пол Бреннер?
— Это говорит кадровый офицер Пол Бреннер, а не сыщик Пол Бреннер.
— Я понимаю. Это правильно.
— Конечно, правильно. Я бы то же самое для тебя сделал.