Анна проглотила комок:
— Боже мой!
— Это давно было…
— Но вы спаслись, — заметила Анна.
— Меня не было дома. Вдобавок к прочим недостаткам я попивал самогон с парнями, дрался — бесов тешил. — Он взглянул на нее. — За городом жила красивая вдова. Она научила меня многому… Я с ней спал в ту ночь.
Анна сжала неодобрительно рот:
— Но ведь вы еще были мальчишкой! Стефен улыбнулся:
— Все равно я после смерти попаду в ад, так что привык не беспокоиться.
— Ну, что вы такое говорите, — ворчливо сказала Анна, но выговорила это мягко.
Он сел за стол, налил кофе из кофейника, добавив молока, размешал.
— Мак-Карси взялись за меня, наставили на путь истинный — вернули к кузнечному делу. И все это сделал Пэди… Старший сын.
Стефен задумался.
— Он был директором школы, мыслитель и писатель. Серьезный, как церковник. Пэди уехал в Дублин, в университет, и там подхватил заразную болезнь — идеи о революции. Пэди и я были неразлучны — как собака со своей тенью…
Погруженный в воспоминания, Стефен замолчал. Анна не стала его торопить.
— Когда я женился на сестре Пэди, это сделало меня в большей степени Мак-Карси, чем она стала миссис Флин… Роза была самой лучшей девушкой на свете. Она ненавидела политику, ненавидела то, что я лезу туда, но я ничего не мог поделать. Я этим просто горел… Ни на что не обращая внимания, я уехал за оружием для восстания, а когда вернулся…
Розы уже не было — умерла при родах. Пэди посадили в тюрьму, а восстание подавили. Я уехал в Америку. В Ирландии у меня никого не осталось.
— Но у вас был сын, — напомнила Анна. Стефен пожал плечами:
— Я не умел нянчиться с младенцами… Парнишке было лучше остаться дома.
Анна удивилась тому, как человек может покинуть свое дитя, но ничего не сказала.
— Я никогда не понимал, почему Роза была мне предана, — сказал Стефен. — А мальчик получился таким необузданным…
Анна неожиданно резко сказала:
— Не будьте суровым, Стефен. Этот красивый, необузданный мальчик тронет сердце даже у святого на небесах.
Казалось, он ее не слышал.
— Розе хотелось, чтобы я был хорошим. Таким же хорошим, какой была она… — Он замолчал, на лице появилось смущенное выражение. — Ах, из-за вас я разболтался. Не люблю вспоминать! Прошлое — в прошлом, и думать о нем — лишние волнения!
Он взглянул на рабочую сумку Анны, потом на часы:
— Тебе пора. Дамы заждались.
После обеда миссис Смит-Хэмптон привела Анну к себе в каюту, которая была не роскошнее, чем у Стефена, но в ней было больше женских деталей: баночки с румянами, ленты, модные журналы и обшитые бахромой зонтики, коробки с драгоценностями и сложенные веера.