Полетаев посмотрел на часы и отложил факс в сторону.
— Допустим. Еще что?
— Так, всякая ерунда, вроде той, что Оксана — ее крестница… — Даша с нарочитым равнодушием зевнула.
Подполковник задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Ну, допустим, а при чем здесь твой отец?
Даша легла грудью на стол, широко расставив локти.
— Скажи, ты согласен с тем, что Скуратовы были убиты ради…
— Нет, не согласен. — Подполковник даже дослушивать не стал. — Лично я понятия не имею, почему они были убиты и были ли убиты вообще. — Он сделал вид, что задумался — Кажется, кто-то мне говорил, что на вашем роду фамильное проклятье лежит… Все никак не могу вспомнить, кто бы это мог быть.
— Прекрати, а? — Даша густо покраснела. — Ты же не будешь отрицать того факта, что если бы Скуратовы не погибли, то не видать Богдану замка, как собственных ушей.
— Какое это имеет значение? Все равно теперь ему все достанется.
— О, и этот туда же! — Даша всплеснула руками. — Ну ладно, Филипп дурачок, никого кроме своей обожаемой маман не видит. Но ты-то нормальный человек!
— Допустим. И что с того?
— Что с того! В отличие от бабушки, мне не безразлично, кто, в конце концов, окажется владельцем всего ее барахла…
Заметив, что лицо подполковника приобретает ироническое выражение, сердито шикнула:
— А ну прекрати! Убийца должен понести наказание, а не в пуховых перинах париться.
— Давай конкретно — о чем идет речь?
— Давай. Речь идет о человеке, без колебания отправившем на тот свет семерых ни в чем не повинных людей. Это…
— Да, — Полетаев старался говорить спокойно, — это очень плохой человек, я согласен. Мы эту тему уже не раз обсуждали. Ну и что дальше?
— Дальше, этот идиот Филипп, прости меня, Господи, уверяет, что бабушка все равно передаст Богдану свое состояние, даже если я предъявлю стопроцентные доказательства его причастности к убийствам и…
— Это тоже было известно с самого начала.
— Ты дашь мне договорить или нет?!
Полетаев прикрыл рот ладонью, показывая, что больше не издаст ни звука. Даша недовольно продолжила:
— С самого начала предполагалось, что за наследство будут сражаться законные представители нашей семьи. А Богдан законным наследником не является, его таковым пытаются представить, устраняя наследников как раз законных. Понимаешь, что это означает для моего отца?
— Что?
— Что как только обман раскроется, а он обязательно раскроется, или я — это не я, то наследником автоматически становится мой отец.
— Поздравляю, — подполковник ухмыльнулся. — И что в этом плохого?
— Что они не успокоятся, пока его не убьют! Так же, как убили всех остальных. Теперь понятно?