— Красивый город Москва, — осторожно начал беседу Илья (кто знает, что у этой девицы в голове).
— Не надрывайся, — прикуривая на ходу, ответила девушка, — и радуйся, что уехал.
— А вы…
— А я здесь живу. Но работать стараюсь там.
Молодой человек нахмурился — что бы это значило?
— Не пугайся, — смех у новой знакомой был замечательный: заразительный, с легкой хрипотцой, — я работаю фотокорреспондентом. Хотя и правда, можно сказать, стою на панели, люблю снимать на улицах… А вообще приходится тяжело, там, где спокойно и красиво, хорошие снимки не сделаешь, и если хочешь заработать, приходится пускаться во все тяжкие… — она проскочила на красный свет перед самым бампером чудовищного грузовика.
Илья с трудом перевел дыхание, расслабляя ногу, которой перед этим инстинктивно искал тормоз.
— Я, честно говоря, не спешу, — деликатно произнес он.
— Я тоже, — водительница удивленно глянула в его сторону, — ты это к чему?
Он кивнул на дорогу.
— А-а-а, — разочарованно протянула девушка, — а я думала, хочешь пригласить на чашечку кофе.
— Обязательно приглашу, вот только устроюсь.
— Куда тебя?
— В «Коломбо», это…
— Я знаю, — она на полном ходу обернулась, достала с заднего сиденья сумку и, порывшись в ней, вынула визитную карточку. — На. Когда кофе будет готов — позвони. Кстати, меня Инга зовут.
Илья вышел из машины, испытывая чувство облегчения. Во время их следующей встречи, если таковая состоится, он все-таки возьмет такси.
На следующий день в восемь утра он стоял на пороге родильного дома, где двадцать семь лет назад появился на свет. Много раз он представлял себе этот момент, но действительность опять превзошла все ожидания. Облупившиеся стены, разбитые ступени лестницы… Никакой ностальгии, обыкновенная старая больница. Тяжело вздохнув, Илья открыл дверь и направился к окошку справочной.
— Здравствуйте, мне необходимо попасть в архив.
Пожилая медсестра в белой шапочке удивленно подняла глаза.
— Чего?
— Архив, как я могу попасть в архив?
— Никак, — грубо отрезала она, — идите к главврачу и с ней разговаривайте.
— А где ее найти?
Женщина глянула на часы и нехотя произнесла:
— У нее сейчас пятиминутка, ждите.
Илья отошел от окошка, не поняв ни причины ее агрессивности, ни что такое пятиминутка. Кажется, так называлось варенье. Но вряд ли в роддоме его будут варить. Хотя кто их тут знает…
Вокруг маячили взволнованные папаши, беспрестанно расспрашивая о своих младенцах. Наконец открылась дверь и в холле появилась высокая строгая женщина в окружении белохалатной свиты.
— Наталья Семеновна! — окликнула ее сердитая медсестра, — здесь один мужчина в архив желает.