— Так что ты выяснила? — спросил Ас через полчаса.
На нем был толстый шерстяной свитер, а сверху — халат, вокруг шеи обернуто полотенце.
— С тобой все в порядке? — удивилась, увидев его, Фиона.
— В порядке! — резко сказал он. — Я спросил, что ты выяснила!
— Не обязательно орать на меня. Что с тобой? Недавно все было хорошо, а сейчас ты даже не можешь быть просто вежливым? И почему ты так укутан, будто собрался на Северный полюс?
Вместо ответа Ас подошел к столу и взял телефон:
— Что ты хочешь на обед? Мой брат принесет нам все, что пожелаешь.
Она все еще не могла понять, почему он так странно одет, но тут ее осенило:
— Ты принимал холодный душ, да? Очень-очень холодный, совсем ледяной?
Ас нахмурился.
— Бутерброды с тунцом? Или ты хочешь чего-нибудь горячего?
Фиона мило улыбнулась.
— Я буду то, что ты закажешь. На твоем месте я бы еще попросила горячего кофе. Очень-очень горячего.
Ас посмотрел на нее затравленно, расстегнул халат и заказал дюжину устриц.
Фиона рассмеялась и повернулась к телевизору. Над Асом можно подшучивать сколько угодно. А вот Джереми не выносил, когда она начинала его дразнить.
— Ну, хватит! — пробубнила она. Ас сел около нее:
— А ты знаешь, что разговариваешь сама с собой?
— А ты храпишь, так что мы квиты!
— Не могла бы ты закрывать за собой тюбик с пастой? И не пользоваться моей бритвой?
— Только если ты прекратишь разбрасывать мокрые полотенца по всей ванной, — парировала она. — А еще утром ты съел всю клубнику с пирога! Учти, я больше всего люблю клубнику.
— Я тоже, — сказал Ас. — А Лиза любит бананы.
— И Джереми, — удивленно сказала Фиона и поняла, что они давно смотрят друг другу в глаза. — Клубника и банан всегда вместе.
— Они лучше всех, — подхватил Ас. — А теперь расскажи, что ты еще выяснила.
— Ничего нового.
— Не может быть!
— Почему это? — возмутилась Фиона, и ей показалось, будто она прочитала его мысли. — А, да, точно! Я же убила Роя за то, что он украл историю моего отца.
— Вот именно. Так что поведай мне все, что знаешь об этой истории.
— Хорошо, — Фиона перемотала пленку назад. — Видишь этого типа?
— Дарси.
— Верно. Один из тех, кого критики подозревают в гомосексуальности.
— Да, он пытается добиться другого мужчину.
— Нет, она пытается добиться. Дарси — это женщина. Так было в истории моего отца.
— А в чем ее суть?
— Существовал клад, пара золотых львов, которых в тысяча каком-то году некий джентльмен по имени Раффлз — не Рафаэль! — перевозил в США, но корабль затонул, и все затерялось.