На 1980-ом я не отходил от загрузочных блоков. Никаких кают отдыха, заявил я сотруднику Терминала и показал на толпу пассажиров, ожидавших, когда починят дерелятивизацию.
– Кто тут крайний? – настойчиво спрашивала одна дама, пока ее муж успокаивал малыша, сидевшего у дамы в рюкзаке за спиной.
До семи лет детей в космос не пускают. Этого малыша, очевидно, пронесли контрабандой в рюкзаке.
– Господа! – смекнув, почему толпится народ, сказал сотрудник Терминала. – Как только дерелятивизация будет восстановлена, вас отправят по назначению в том порядке, в котором вы поступили на Терминал. Не надо устраивать очереди, сохраните ваши билеты, мы будем отправлять вас по билетам.
Крайние возликовали. Стоявшие первыми долго не решались вот так сразу, без боя, покинуть передний край Трансгалактического Канала. Народ зашелестел билетами, сравнивая время прибытия на Терминал и выстраиваясь в новом порядке.
– Где наши билеты? – спросила давешняя дама, поворачиваясь к мужу. Шансов увидеть мужа у нее было не много, потому что он продолжал натягивать малышу вязаную шапку, изображая спутник на стационарной орбите. Сделав полный оборот, но так и не обнаружив супруга, она остановилась, задрала голову и громко повторила вопрос.
Ребенок что-то пролепетал и захныкал. Его мать, ставшая отчего-то вдруг страшно счастливой, крутанулась на месте столь быстро, что мужчина не успел среагировать, и, вместо бантика, тесемки от шапки завязались крепким двойным узлом.
– Никс, ты слышал?! – воскликнула она. – Нет, скажи, ты слышал?
– Что? – спросил перепуганный муж, пряча в кулак оторвавшийся помпончик. Тесемка предательски свисала из кулака. Он спрятал кулак за спину и, перебирая пальцами, подтянул тесемку.
– Он сказал слово!
– Какое?
– Да какая разница! Он сказал свое первое слово!
– Да что ты!
Свободной рукою и так осторожно, словно он брался за горячую лампочку, мужчина повернул голову ребенка лицом к себе. Малыш не стал возражать против законного права отца проверить, не подменил ли кто его дитя.
– Фёдор, повтори для папы, что ты сказал?
У меня вырвался какой-то возглас. Я был здорово удивлен.
– Вы тоже слышали? – с сияющей улыбкой обратилась ко мне мать ребенка.
Отрицать было бы бесчеловечно, и я ответил:
– Да, он сказал, что билеты у вас в кармане куртки.
– Где? – переспросил муж удивленно.
Жена посмотрела на меня с осуждением.
– Вот именно! Он сказал «где». Я спросила, где наши билеты, а он повторил «где». Ах ты мой умненький… – Вывернув шею, она попыталась дотянуться губами до детской головки. Чмокнула раз, другой, но всё в воздух.