Долгое время Ворон нерешительно молчал, потом тихо произнес:
— В твоих словах есть здравый смысл.
— Только теперь уже слишком поздно.
Они оба погрузились в печальные раздумья и забыли о споре.
Неожиданно Керри дернула Кэти за рукав:
— С Ней что-то происходит…
Кэти обернулась, и теплое сияние опять омыло ее лицо.
— Я ничего… — начала она, но тут же замолкла.
— Что такое? — спросил Ворон.
Все — и вороны, и близнецы — уставились на сияние, и на этот раз они смогли без всяких слов понять послание света. Они ощутили притяжение Зачарованных Земель; мир втягивался в дверь, так неосторожно открытую кукушками.
— Она не должна идти, — негромко сказала Мэйда.
— Теперь не должна, — кивая, добавила Зия.
— Но дверь все же надо закрыть.
Кэти шагнула вперед, но Джек оказался быстрее. Он ступил в свет, и сияние приняло его. Джек раскинул руки и превратился…
В темного ангела.
Иссиня-черные перья галки блеснули на прощание. Темное пятно в самом центре сияния уменьшилось до размера булавочной головки.
Свет мигнул. На мгновение все вокруг скрылось в непроницаемой тьме, потом свет снова появился. Но он лишился своей силы и стал не таким ярким. Свет вернулся к прежнему состоянию, таким он был до того, как кукушки вызвали Благодать силой своей ненависти.
При этом сумрачном освещении все увидели, что дверь закрылась, мир был спасен.
Но Джек исчез. Исчез навсегда.
Кэти повернулась к сестре и зарыдала, уткнувшись в ее плечо.
Как только Хэнк поднес третий осколок хрустального сосуда к тем двум, что сложила Лили, недостающая часть вырвалась из его рук и чудесным образом воссоединилась с остальными. Хэнку хватило времени, чтобы убедиться, что сосуд стал совершенно целым, без всяких следов соединения осколков. Хватило времени и на то, чтобы обменяться недоуменными взглядами с Лили, а затем невыносимо яркий белый свет вырвался из сосуда и ослепил его.
— О черт, — услышал Хэнк свой голос.
Казалось, он звучит откуда-то издалека, оттуда, где самого Хэнка никогда не было.
Началось сильное головокружение, перед глазами все поплыло. За пределами собственного тела Хэнк ощущал только теплую гладкую поверхность хрусталя и слепящий белый свет, бьющий из него. Все остальные ощущения исчезли.
Хэнк попытался отдернуть руки, но это ему не удалось.
Он хотел закрыть глаза, но не смог сделать даже этого.
А потом в ослепительном сиянии появилось темное пятно. Дыра.
Вернулся и вой ветра, который возник вместе с темнотой. До этого момента Хэнк даже не замечал, что завывание в какой-то момент стихло.
Теперь он понял, откуда появился этот звук. Все дело в дыре. С таким шумом дыра всасывала в себя мир. Куда она вела, Хэнк не знал. Дыра существовала где-то внутри сосуда, и это все, что ему было известно.