Ваун обратился к другому симу:
— Подбери самого смирного гаспона и дай мне знать, прежде чем пустишь паром.
Сим с легкой ухмылкой исчез.
Фейрн смотрела на Клинка. Потом она ощутила на себе взгляд Вауна и с озадаченной усмешкой, стилетом вины воткнувшейся под его ребра, повернулась к нему.
— Я надеюсь, он умеет плавать? — спросил он.
— Как угорь.
— Тогда он в безопасности.
Впрочем, не совсем.
Она понимающе улыбнулась.
— Он всегда в безопасности, кроме опасности спровоцировать свое убийство.
Он многих людей заставил скрежетать зубами.
— А тебя… — спросил Ваун, не успев вовремя остановиться. Фейрн быстро посмотрела на дом.
— Я доверяю ему, — мягко сказала она. Но это было намного меньше, чем чуть раньше успели сказать ее глаза, и Ваун снова почувствовал себя сраженным этой желанной озорницей. Среди женщин-рэндомов не являлось редкостью стравливать между собою конкурентов-любовников и наблюдать за конфликтом, но выставлять лейтенанта против адмирала было абсурдно. Что же у нее на уме?
— А ты, Фейрн? Чего ты хочешь? На самом деле.
— Сначала мне, правда, хотелось бы посмотреть картины, наверное, и…
— Хватит! — он схватил ее за плечи, затрепетал от холодной гладкости ее кожи. — Не унижай нас обоих притворством. Я знаю, что мне нужно от тебя, и я не пытался это скрыть. Ты обязана самой себе и мне быть столь же честной.
Он увидел, как заволокло опять веснушки малиновым багрянцем, и желание забилось в нем, словно лихорадка.
Она долго рассматривала его широко раскрытыми голубыми глазами.
— Я слышала, что Вэлхэл нуждается в хозяйке, — прошептала она.
Значит, Дживс был прав!
— Да?
— Всю свою жизнь я мечтала стать хозяйкой в Вэлхэле для адмирала Вауна.
Это мечта моей жизни? Я понимаю, что я молода, но…
Теперь он понял свои глупые поползновения на оборону.
— Фейрн! Сколько тебе лет?
— Почти семнадцать, — прошептала она, опустив глаза, потом подняла их, пытаясь набраться уверенности. — Но я училась изо всех сил! Мама научила меня всему! Я знаю, как разговаривать с епископом, как судить о вине, как менять тему, когда разговор касается опасных вещей и…
Шестнадцать! Но достаточно взрослая! Он сжал ее плечи сильнее, соображая, может ли она почувствовать, что у него потные ладони. Он понимал, что и сам покраснел. Дрожащее неопытное дитя, мечтающее стать утехой вселенского героя…
Всего шестнадцать — почему его так взволновала эта новость?
— Дай мне шанс попробовать! — сказала она. — Как ты считаешь, я смогла бы стать хорошей хозяйкой?
Я считаю, что было бы действительно сладко тебя трахнуть, — подумал он.
Управлять поместьем всемирно известной знаменитости в шестнадцать лет? Нелепо.