— Я знаю? Мне не интересно то, что рассказывают гражданским, как и та чушь, которой нас учили в Доггоце, я хочу знать, что на самом деле известно Патрулю. Каковы предположения Рокера и его приспешников?
— Никогда не думал, чтобы они вообще заботились об этом. — Тэм устало закрыл глаза. — Вряд ли они знают больше остальных. Может быть, планеты просто умирают. Как я. А может быть, они изобрели что-нибудь получше, чем наше радио, и спокойно общаются друг с другом, а с нами не общаются. А может, им стало все равно. Как мне. Чего это всем так нестерпимо охота моего грандиозного прощального слова?
— Что случилось со Скицем? — спросил Ваун.
— Чума? — прошамкал инвалид. — У них там случилась чума.
— Это было сто лет назад!
— И все-таки она чуть не убила их. Может быть, она вернулась и в этот раз забрала всех.
— Никакая чума никогда не забирает всех! Некоторое время Тэм просто пыхтел.
— Семьи?
— Семьи? Этого я не слышал. Какие семьи?
— Искусственный генотип типа Братства. Не может же такой быть только один.
Должны быть другие, много других на миллионах разных планет. Вряд ли они относятся друг к другу теплее, чем… к нам. Я не знаю, Ваун. Ничего. Что это за непонятные суеверия по поводу мудрости на смертном одре?
Знакомые глаза вспыхнули негодованием в незнакомом мрачном обрамлении.
— Шанс оглянуться и пересмотреть работу, сделанную за всю жизнь, наверное.
— И Рокер говорил мне, что я должен составить отчет, прежде чем покину пост. — Тэм оскалился и изогнулся в судороге. — Ну вот, я тебе все рассказал.
Ваун быстро обдумал услышанное и переместил центр тяжести на пятки, чтобы ослабить давление на больное колено.
— Все?
Судорожный, еще более тяжелый кашель снова принялся раздирать умирающее тело.
— Да, все, — хрипло ответил он в конце концов. — Теперь твоя очередь.
Почему тебе не нравится пение?
— А? Мне нравится пение. Я принимаю участие во всех…
Тэм затряс черепоподобной головой.
— Я имею в виду — слушать, как поют.
— Оперу? Народные песни? Я…
— Хватит валять дурака, Ваун. У меня нет времени на игры. Пока играет оркестр или какой-нибудь инструмент… все хорошо. Но как только вступают голоса… Ты бесишься. У тебя начинается истерика. Почему, Ваун? Отвечай немедленно.
Ваун задрожал, когда нежелательное воспоминание попыталось прорваться на поверхность, и утопил его в трясине психики.
— Понятия не имею. Разве это так? Осведомись в Центральной Базе Данных, там все мои синапсы каталогизированы. Понятия не имею, Тэм.
Его опять затрясло.
— Я тоже замечала это, — неопределенно заметила Зозо, не глядя на них. Тэм вздохнул.