– По-моему, они сказали, что у них нет такого твердого слоя, как у нас, а не что у них совсем его нет. – Она еще раз внимательно оглядела человеческие лица. – Эти их «волосы» очень интересны, – сказала королева. – Как вы считаете, для чего они?
– Они в основном черные, – прокомментировала дама. –Возможно, они для украшения.
Тусси махнула хвостом.
– Что ж, эта причина не хуже всех остальных. Интересно, что же все-таки произошло с их хвостами? – сказала она, когда собственное движение ей об этом напомнило. – Я также нахожу странным тот факт, что их самки меньше по размеру. Хотя, с другой стороны, они настолько от нас отличаются. – И королева опять запустила запись.
– Это улыбка, – сообщил им голос. – Улыбка является проявление дружелюбия или умеренного удовольствия.
Лица на экране стали менять свою конфигурацию. Мышцы под кожей сокращались и выпячивались, ротовые органы оттягивались, обнажая скользкие от влаги жевательные пластинки, глаза сужались.
– А это смех, –сказал голос.
Тут же лица совершенно изменились – рты начали судорожно сокращаться, еще дальше оттягиваясь от зубов, и за зубами показалась влажная розовая плоть. Глаза почти полностью исчезли под складками кожи, а волосистые полоски над ними поднялись и изогнулись. Изо ртов стало раздаваться довольно визгливое рявканье – звук повторялся стремительно со странными подвывающими модуляциями.
– Он указывает на радость или удовольствие, – продолжил рассказчик. – Люди находят множество причин для смеха. Он даже может стать реакцией на умеренное удивление.
– Мне жаль это слышать, – сказала Систри. – По-моему, это выглядит отвратительно.
– Наверное, мы сможем им об этом сказать, – отозвалась ее мать. – Тогда, быть может, со временем мы к этому привыкнем.
Дальше экран продемонстрировал целый ряд выражений лиц, каждое из которых указывало на какую-то сильную эмоцию.
– Пожалуйста, матушка, остановите эту запись, – попросила Систри. – Хотя бы ненадолго. Я больше не могу это выдерживать.
Тусси остановила запись и немного выждала, прежде чем спросить:
– С вами все хорошо, дочь моя?
– Да. Просто… – Педипальпы дамы задрожали. – Видеть, как эти лица так корчатся и все время меняются… это ужасно, ужасно! Как же мы будем общаться с этими существами, если мы с таким трудом выдерживаем их наружность?
Королева какое-то время молчала.
– Думаю, они это чувствуют, – наконец сказала она. – Именно поэтому они приложили столько стараний с этой записью. Подвижность их лиц действительно раздражает, я не могу этого отрицать. Но мне симпатична их чуткость. Поэтому мы с вами должны смотреть эту запись до тех пор, пока не привыкнем к чертам их лиц и голосам. – Тусси еще немного помолчала. – Или мы хотя бы должны закончить ее за один присест. Полагаю, они заслуживают по меньшей мере такого внимания.