– Никто не стучался, – сказала Изабелла.
– Мне показалось… Так или иначе, он женат, не правда ли? Стало быть, о нем не может быть и речи. И давно длится эта… связь?
Изабелла страдала от того, что о ее запоздалой первой любви отзываются так бесцеремонно, как люди обычно говорят за глаза о любви своих знакомых. В некотором роде это было для нее не менее унизительно, чем врачебный осмотр у Лартуа.
– Три месяца, – ответила она.
– И ты уже три месяца в положении?
– Нет, всего шесть недель.
– Ну, еще ничего не потеряно. К кому ты обращалась?
– К Лартуа.
– Лучше не придумаешь! Теперь об этом узнает весь Париж!
– Тетя! Я уверена в профессиональной порядочности Лартуа.
Госпожа де Ла Моннери только пожала плечами.
– Конечно, он не станет болтать на всех перекрестках: «Знаете, Изабелла д'Юин…» Но при первом же удобном случае, плотно пообедав, он подойдет к тебе в гостиной, потреплет по щечке и скажет: «Стало быть, мы уже больше не думаем о постигшей нас неприятности? Все обошлось?» И каждому сразу станет ясно, о чем идет речь.
– Какое это имеет значение, – устало возразила Изабелла, – если ребенок все же появится на свет?
– Что ты сказала?
– Я говорю, – повторила Изабелла, – какое это имеет значение, если ребенок все равно будет.
Госпожа де Ла Моннери подняла свое крупное лицо, увенчанное ореолом седых, чуть подсиненных волос.
– Значит, ты решила оставить его?
– Ну да, – ответила Изабелла, произнеся эти слова как нечто само собой разумеющееся.
– А я сразу и не поняла, – заметила госпожа де Ла Моннери. – Я думала, что тебе в ближайшие дни придется вновь обратиться к Лартуа. И, как видишь, готова была прервать курс лечения и поехать с тобой в Париж, чтобы… Ну, словом, чтобы все прошло как можно тише. Не стану скрывать, я, конечно, осуждаю тебя, но ты оказалась в таком тупике…
Изабелла была потрясена тем спокойствием, с каким эта почтенная дама рассуждала о возможном аборте: тетка ее говорила так же бездушно, как и врач накануне. Видно, люди старшего поколения заботились только о том, чтобы соблюдать приличия и не называть вещи своими именами.
– Как, тетя, и это говорите вы? Ведь вы такая набожная, вы никогда не пропускаете воскресной службы!..
– Ну, милая, уж не собираешься ли ты учить меня, как следует вести себя христианке? Я ни разу в жизни не изменила мужу, хотя терпеть его не могла и хотя он изменял мне на каждом шагу. Если у меня только одна дочь… – Старая дама остановилась и снова с раздражением крикнула: – Войдите!
– Да там же никого нет!
– Нет, кто-то стучался в дверь, пойди посмотри!