Лакеи в карете аплодировали и громкими криками выражали восхищение отвагой и кучерским мастерством своего господина. Мэри зажмурилась, вцепившись в сиденье обеими руками: от ужаса она потеряла дар речи.
Уэстермир свернул на южную дорогу, что шла вдоль лондонских доков. Похоже, он наслаждался этой бешеной скачкой. Ветер рвал плащ у него с плеч, трепал длинные черные волосы, пытался сбросить шляпу. Сейчас в герцоге не осталось ничего от надменного аристократа — в облике его появилось что-то дикое и мятежное, и Мэри с изумлением поняла, что к ее ужасу примешивается восхищение этим бесстрашным красавцем.
Копыта коней гулко застучали по дощатому настилу. Мэри догадалась, что эти доски — балласт с кораблей, которые сейчас бесформенными черными тенями покоятся на якоре в устье реки. По сравнению с булыжной мостовой доски были удивительно ровными и гладкими: карету почти перестало трясти, и Мэри немного перевела дух. Экипаж Уэстермира мчался на юг, по направлению к Гринвичу.
Внизу, под ногами у кучера, распахнулось окошко: оттуда высунулся Мануэль с рожком и протрубил какой-то замысловатый сигнал. Кого он предупреждал, непонятно — ведь, кроме кареты Уэстермира, на дороге никого не было.
Плащ на Мэри распахнулся, но она боялась оторвать руки от железной рамы, чтобы застегнуть его. Ветер сорвал с нее жемчужные нити, растрепал тщательно уложенную прическу. Девушку охватило отчаяние: долго она так не выдержит.
«Зачем он это делает? — спрашивала она себя. — Хочет меня напугать? Мстит за мое поведение на балу? Или он и не думает обо мне — просто мчится по Лондону для собственного удовольствия, надеясь, что холодный ветер развеет скуку сегодняшнего вечера? А может быть, и то, и другое вместе?»
Пора бы уже привыкнуть к его эксцентричности, сказала себе Мэри. Если уж она собирается прожить с герцогом всю жизнь…
Что?! Черт возьми, о чем она только думает! Она ведь не дала согласия стать его женой — и не согласится никогда!
Карета свернула с деревянного помоста, и колеса тут же утонули в грязи. Экипаж тряхнуло, Мэри подбросило на несколько дюймов, и мысли о замужестве вылетели у нее из головы.
«Господи, — беззвучно взмолилась она, — пожалуйста, не дай мне упасть!»
Карета неслась к морю — впереди чернели силуэты больших океанских судов. Становилось светлее. Несмотря на ранний час, в доках вовсю кипела работа; некоторые грузчики оборачивались, чтобы посмотреть на карету, и приветственно махали руками.
К этому времени Мэри немного собралась с духом: страх ее сменился мрачной решимостью. Уэстермиру не удастся ее напугать! Больше она не закричит, не завизжит и не вымолвит ни слова, и пусть этот наглец потом не хвастается, что сумел одержать над ней верх!