Широкая спина скульптора была первое, что увидел О'Лайам-Роу, когда уже почти обсохший под солнцем и согревшийся греблей вместе с Фрэнсисом Кроуфордом добрался до берега. Эта же спина была первое, что увидел Абернаси, когда, удобно устроившись на могучей спине Хаги, подобно лотосу на листе, велел слону набрать полный рот воды и благословить из хобота почтенные седины Мишеля.
К этому времени поднялся невероятный переполох. Взрыв потряс зверинец, и без того обезумевший от людской беготни. Клетки рухнули, звери оказались на свободе: больная верблюдица смотрителя, леди весьма сварливого нрава, стряхнула со своей головы султан и трижды впилась желтыми зубами в мягкую часть какого-то несчастливца, забывшего об осторожности; карликовый ослик кричал до хрипоты; львята, дорогие сердцу Абернаси, выгнув дугой толстые рыжеватые спины, явились на развалины кухни полакомиться пролитым молоком.
Среди всего этого метался Шоле — кто бы узнал в нем дородного хвастуна, мастера-канонира, мужчину, что храпел прошлой ночью в горячей постели Берты. Заплутав в лабиринте палаток, клеток и павильонов, он то влипал в месиво еды, навоза и соломы, то наталкивался в проходах на служителей с вилами или негров с хлыстами; на его пути появлялись медведи, опоенные отваром из риса и тростника и готовые к выходу на арену; леопарды прыгали на цепи в ярде от его лица, обезьяны метко бросались камнями из клеток; ревели быки, трубили и топотали слоны, а за спиной его на тихом озере клубился черный дым, разгоралось невыносимо яркое пламя, взрывались петарды, взлетали огненные стрелы. В довершение всего Артусу Шоле пришлось выдержать неожиданное испытание — он встретился лицом к лицу со львом.
То был очень большой Лев, стриженый, с бархатной рыжевато-коричневой шкурой и кисточкой на хвосте. Умопомрачительная грива, позолоченная, достойная кардинала или канцлера, обрамляла тупую, в форме тюльпана, морду, на которой выделялся тонкий, словно шрам, рот и бледно-золотистые глазные яблоки. Рот открылся, обнажив розовое небо: лев зарычал.
У Шоле под боком была клетка. Он подпрыгнул и принялся на нее карабкаться; влажные руки скользили по металлу. С трудом продвигаясь вверх, он заметил, что узкие зловонные проходы между клетками пусты. Вглядевшись в даль, Шоле обнаружил причину — зверинец был окружен. Кто-то сыскал добровольцев, которые не прочь были позабавиться, и кольцо стражников, смотрителей, погонщиков слонов, мальчиков-водоносов быстро сжималось; солнце сверкало на оружии. Ближе всех виднелась седая голова человека, гнавшегося за ним; неподалеку — голова смотрителя в тюрбане, а следом — две других, одна светлая, другая чуть с рыжиной.