— Убийца…
— Поймали?
— Он мертв.
Музыканты были уже на берегу. Дрейфующие лодки, на которых все петарды сгорели, а палубы покрылись хлопьями пепла и почернели от искр, вылавливали и привязывали. В середине озера наполовину затонули обгоревшие галеры, черные на атласно-голубом фоне, и дым все еще вяло поднимался к солнцу. А дальше, в зверинце, где скопилось множество людей, сверкали пики, раздавались яростные вопли толпы, пронизанные короткими резкими командами.
Затем снова пришли новости. Сэр Джордж вместе с племянницей собрал их и принес королеве-матери, сидевшей на трибуне под золотистым балдахином со своими придворными дамами. Вокруг сновали рабочие, что-то подрезая, подвешивая, подкрашивая, убирая следы пожара. Не им было решать — придут ли члены королевской семьи после всего случившегося смотреть на пустые лодки.
Облокотившись на красивые подушечки, она глядела, как подходит Дуглас.
— Да, сэр?
— Мой племянник, к счастью, задержал убийцу, но, к сожалению, счел нужным его умертвить. — Дуглас помедлил. — Он также счел нужным поместить под арест господина Кроуфорда. Друзья последнего дошли до такой глупости, что опасаются за жизнь господина Кроуфорда.
— Кто опасается за жизнь господина Кроуфорда, — вмешалась Маргарет, — тот воистину глуп.
— Я также слышал, — нерешительно продолжил сэр Джордж, — что появились какие-то доказательства, позволяющие связать имя моего племянника д'Обиньи с покушениями на ее королевское величество, вашу дочь. Если это так, тогда господин Кроуфорд ни в чем не повинен и может действительно попасть в беду.
— Если это так, пусть решает король, — сказала леди Леннокс; вызов был обращен к ней — она и приняла его.
Вдовствующая королева, все понимая, ждала своего часа.
— Король занят. А действовать необходимо немедля.
— Но кто… — начала Мария де Гиз, в отчаянии ломая руки, — кто может отдать приказ его милости лорду д'Обиньи? У меня нет такой власти.
— Его брат, — ответил сэр Джордж и во время последовавшей за тем длительной паузы по-родственному нежно сжал руку леди Леннокс. — Моя дорогая, я знаю, как упорно вы пытались опровергнуть убеждение лорда Уорвика в том, что вы до конца верны протектору Сомерсету. Он знает о вашей любви к Марии Тюдор, о вашей приверженности к церкви. А на основании того, что лучник Стюарт наболтал в Лондоне, лорд может подумать — необоснованно, я знаю! — но тем не менее может подумать: а не замешан ли здесь Мэтью? Представьте себе, какое возникнет щекотливое положение, если именно сейчас, в то время, когда дружба между Францией и Англией скреплена рыцарской клятвой, в тот самый день, когда английское посольство собирается просить руки Марии — или Елизаветы? — станет известно, что брат Леннокса покушался на убийство и лорд Леннокс не отмежевался от этого акта.