Мысль о том, что он навсегда теряет ее, рвала Адаму душу и сердце. Все его существо было готово бороться за то, чтобы она осталась в его жизни, ровно настолько, насколько она сочла бы возможным. Он бы стал помогать ей в ее работе, но… Пока она не готова ничего от него принять. Значит, ему остается только отпустить ее, дать ей желанную свободу.
Впрочем, может быть, Розали совсем иначе видит их отношения и связь между ними существует только в его воображении? Она же без печали оставит позади все, что случилось на Тортоле, и продолжит жить, как привыкла? Нет, в это он просто не мог поверить. Адам верил в судьбу и в то, что им было предначертано встретиться на жизненном пути, что он — ее мужчина, а она — его женщина и их пути еще пересекутся.
У них оставалось совсем немного времени.
Адам лихорадочно придумывал, как бы прервать затянувшееся молчание и вернуть Розали из мира мучительных воспоминаний. Вся ее поза выражала опустошенность. Похоже, она пребывала в шоке оттого, что рассказала ему о том, что было для нее очень личным и мучительным.
Рассказывала ли она еще кому-нибудь о том, что ей довелось пережить? Почему-то Адам был уверен, что нет. Похоже, Розали сама не понимала, что только очень глубокая внутренняя связь с ним могла заставить ее вытащить из тайников памяти эти ужасные секреты, и Адам пообещал себе, что сделает все, чтобы углубить и укрепить эту связь.
— Спасибо за то, что рассказала мне, Розали, — тихо сказал он.
Розали сидела как каменное изваяние, невидящим взглядом смотря на море.
— Клянусь, что никто и никогда не узнает об этой части твоего прошлого, от меня. Ты в полной безопасности.
Розали повернула голову и посмотрела на него в недоумении.
— В безопасности? — переспросила она. Ее и без того темные глаза были черны как омуты. Адам не смог прочесть их выражение, но знал, что там была боль. — Знаешь, я даже никогда не думала о возможных… сплетнях.
— И не надо. Их не будет.
— Я полагаю… Я уверена, что могу доверять тебе.
Можешь. Ты уже доверила мне себя. Ты сделала мне необыкновенный подарок — подарила саму себя, и я никогда этого не забуду. И это — очень личное, принадлежащее только нам двоим. В глазах Розали стояли слезы.
— Спасибо, Адам, — сказала она хрипло.
— Дай мне руку.
Поколебавшись всего мгновение, Розали протянула руку и доверчиво вложила ее в раскрытую ладонь Адама.
— Завтра после твоего отъезда я объясню Кейт, что твой приезд был проявлением твоей заботы о ней, о наших с ней отношениях, и попрошу не видеть в этом пролога к чему-то более длительному и постоянному.