– Да, я даже подчеркнул этот момент,
– Я так и думал... Кто собирал урожай одежды?
– Равье.
– Можно с ним переговорить?
– Да, если он все еще здесь.
Он нажимает эбонитовый рычажок.
– Слушаю, – произносит голос.
– Равье! Немедленно!
– Ясно, шеф.
Через четыре минуты Равье, добродушный толстяк, не страдающий избытком интеллекта, входит в кабинет.
Он кланяется.
– Вы меня вызывали, патрон?
– Сан-Антонио хочет вам задать один-два вопроса.
Я обращаюсь к Равье:
– Это ты раздевал жильца из подвала?
– Да, господин комиссар.
– Как это происходило? Он широко раскрывает глаза.
– Ну... очень просто. Я велел ему полностью раздеть и передать мне всю одежду, что была на нем...
– Ты присутствовал при операции?
– Ну да.
– Ты был в камере?
– Это... ну... почти.
Я начинаю злиться.
– Не изображай из себя деревенского дурачка, Равье! Я тебе скажу, как ты это сделал. Ты велел ему раздеться, а пока он снимал с себя шмотки, ты вместе с дежурным охранником курил в сторонке и рассказывал ему о своем геморрое и об опущении матки у твоей жены, но не смотрел!
Равье краснеет.
– Патрон мне не приказывал глазеть, как он стриптизит, – бурчит он. – Правда, шеф? Вы мне приказали забрать одежду и все, что при нем было, и больше ничего.
Я смягчаюсь.
– Я тебя не ругаю. Вспомни, как все было точно.
– Я ему приказал раздеться догола. Перед этим я сам вытащил у него из карманов все их содержимое... Когда он оголился, я забрал его тряпки, оставил его охране и ушел.
Я беру его за руку.
– Ладно, хорошо. Ты все вытащил из его карманов, а швы ощупал?
– Еще бы! – восклицает Равье, пожимая плечами.
– Слушай меня внимательно, Равье. Ты посмотрел под лацканы пиджака перед тем, как оставить его одного? Подумай и ответь откровенно.
Он хмурит брови. Его добрая толстая физия из красной становится белой.
– Нет, – честно отвечает он, – об этом я не подумал. Я вздыхаю.
– Прекрасно. Значит, эта булавка должна была находиться под лацканом. Это практически единственное место, куда мужчина может ее приколоть... Так, Равье, а после того как он отдал тебе свою одежду, ты обыскал камеру?
– Я быстро посмотрел по сторонам и под нары, проверяя, не забыл ли чего.
– Рукой по нарам ты не водил?
– Нет.
– Так что, если бы он воткнул вот эту булавку в дерево, ты мог ее не заметить?
Шеф не перестает молча теребить свои манжеты.
– Верно...
Ладно, – говорю я Равье, – ты нам больше не нужен. В следующий раз ничего не оставляй на авось. Он снова краснеет и выходит пятясь.
– Значит, булавка от Карла Бункса.
– Да, и он хотел, чтобы я вынес ее из камеры...
– Как это? Я рассказываю об инциденте в бистро.