Я спрашиваю себя, не это ли настоящее счастье, настоящая жизнь... Ограниченный срок, выделенный нам, требует такого вот неторопливого существования... Имеем ли мы право использовать свой срок на безумные дела вместо того, чтобы медленно наслаждаться им?
Я снова проезжаю через город, теперь в обратную сторону. Доехав до развилки, останавливаю машину на обочине, включаю позиционные огни и опускаю спинку сиденья, чтобы поспать. Я сильно устал и чувствую, что сон мне не повредит.
Засыпаю я быстро. Мне снится, что я сижу верхом на огромном голубе и пытаюсь схватить Мартин за юбку, а профессор Тибоден тем временем гонится за мной со шприцем. Как видите, очень актуальный кошмар.
Не знаю, сколько времени я дрых, но вдруг кто-то стучит в стекло... Я поднимаюсь и вижу Маньена, парня из нашей Службы. Он смеется за запотевшим стеклом.
Открываю дверцу. Ночь посвежела. Мне становится зябко от холодного ветра, а желудок крутит тошнота. Это из-за чертова ликера.
Маньен приветствует меня веселым:
– Хорошо поспали, патрон?
Я делаю несколько шагов по дороге
– У меня башка болит, сынок... В твоей машине не найдется бутылочки виски?
– Нет, у меня там только голуби а они устроили жуткий шум!
Это возвращает меня к реальности.
– Ладно, в путь. Я поеду впереди, ты за мной. Мы садимся в свои машины и, один за другим, направляемся в сторону поместья, но, прежде чем показалась лаборатория, я сворачиваю направо и останавливаюсь перед огромной ржавой решеткой.
Маньен вытаскивает клетку, полную махающих крыльев.
Я помогаю ему дотащить ее до ангара, а там мы ищем среди привезенной им партии двух голубей, похожих на тех, что живут здесь. Сделав выбор, мы заменяем одних другими, и дело сделано.
Я привязываю кусок веревки к лапам двух предыдущих пансионеров.
– Скажешь Старику, чтобы за ними хорошенько ухаживали, – рекомендую я Маньену.
– Не беспокойтесь, патрон...
Мы идем к своим машинам и разъезжаемся в противоположные стороны.
Я возвращаюсь с приятным чувством выполненного долга. Сделав то, что сделал, я предотвратил новый риск утечки. Как вам известно, у почтового голубя есть «база», на которую он возвращается, откуда бы вы его ни выпускали. Если шпион из лаборатории выпустит одного из голубей, сидящих в ангаре, то он обязательно принесет сообщение в нашу Службу. Все просто, надо было только подумать.
На этот раз я засыпаю до восьми часов утра следующего дня.
Первый, кого я вижу, выйдя из моей каморки, это – вы уже успели догадаться – моя маленькая потаскушка. Ей удалась великолепная прическа, а под расстегнутым белым халатом бежевое бархатное платье, декольте которого свело бы с ума даже архиепископа Кентерберийского. Любительница удовольствий шла ко мне.