Шеф встает.
– Сан-Антонио, вы должны быть не здесь!
– Почему?
– Как раз потому, что ваш месье Икс владеет изобретением... Он продаст его тому, кто больше заплатит... Надо найти этого месье Икс и забрать у него документы...
Не успел он закончить фразу, как я уже выскочил из кабинета.
Рассуждение – оно как лестница. Потайная лестница, ведущая вас к внешне недоступным правдам.
Я правильно сделал, что поднялся по ее ступенькам. Спорю, что на этот раз я иду верным путем.
Этот самый Икс ошибся, если держит меня за олуха!
И как, кстати, он раскрыл, кто я такой?
Гоня мою машину на скорости сто тридцать километров в час по Западной автостраде (непонятно, почему она так называется, ведь Восточной автострады во Франции пока нет!), я резюмирую ситуацию. Гениальная идея, как улитка или ажан мотопатруля, никогда не приходит одна. Вот и у меня появляется еще идейка, гораздо более потрясающая, чем первая!
С неувядаемой гениальностью, составившей мне популярность, я размышляю следующим образом: месье Икс проделал дырку в потолке и вставил в нее увеличивающую линзу. Браво! Сделал он это, чтобы следить за работами профессора. Еще раз браво! Но тогда это означает, что месье Икс не мог находиться в лаборатории, потому что был этажом выше! А пока Тибоден работал, трое его сотрудников работали в одной комнате с ним. Понимаете? Это позволяет мне вычеркнуть из списка подозреваемых Дюрэтра, Бертье и Берже... Значит, остаются только Минивье и Планшони... Могу признаться, что оба самые несимпатичные из всех, что не особенно меня огорчает. Я доверяюсь моему старому инстинкту, и, когда чья-то морда мне не нравится, можно спорить на что хотите, что это плохой парень.
Я проезжаю оставшийся участок пути на полной скорости, непрерывно повторяя две фамилии: Минивье или Планшони Минивье или Планшони. Как узнать? Может быть, виновны оба? Я в этом сильно сомневаюсь, потому что предатель честолюбив, а такие люди предпочитают действовать в одиночку...
Когда я останавливаюсь перед поместьем Тибодена, несчастного ученого уже перевезли в больницу ЭврЕ. Я твердо решил доставить ему блистательную компенсацию.
Узнав, что он пришел в себя, я продолжаю путь до ЭврЕ. В больнице мне говорят, что ученого поместили в отдельную палату и сейчас его навестить нельзя. Я настаиваю и прошу разрешения поговорить с заведующим клиникой. Просьбу удовлетворяют, несомненно благодаря моему безотказному шарму.
Заведующий оказывается любезного вида человеком. Мне кажется, мое звание комиссара производит на него впечатление. Не потому, что он особо уважает полицейских, а скорее из-за того, что читал кое-что из моих воспоминаний во время ночных дежурств.