В конце концов, почему бы не нанести ему визит вежливости, раз теперь я имею к нему доступ?.. Хотелось бы поговорить с ним о бюсте Монтескье... Взявшись за дело ловко, я, может быть, сумею заставить его потерять осторожность и проболтаться.
Я залезаю в машину и возвращаюсь на улицу Жербийон. Вхожу в подъезд и поднимаюсь на второй этаж. Первая дверь справа. Звоню. Никто не отвечает. Жду еще немного и снова начинаю трезвонить.
Опять niente, как сказала бы благоверная Анджелино. Спускаюсь и решаю проинтервьюировать консьержку. Я нахожу ее в комнате с одеялом на ногах. Это маленькая сморщенная старушонка с руками, похожими на сухую виноградную лозу, и грязными седыми волосами, свисающими вдоль лица. Ее комната пропахла жареной картошкой.
– В чем дело? – спрашивает она.
– Нужна маленькая справочка. Месье, что живет на втором, в квартире справа, дома?
Она отвечает мне дрожащим, как лист на ветру, голосом:
– На втором нет месье, ни справа, ни слева.
– Да?
– Слева живет мадемуазель Ландольфи, старая дева, а справа – мадам Бомар, вдова...
Я говорю себе, что Анджелино, очевидно, снял хату на имя своей бабы, а та выбрала очень французскую фамилию Бомар.
– Этой вдове Бомар, – говорю, – лет пятьдесят, кожа желтоватая, волосы седеющие и усы, да? Консьержка смотрит на меня.
– Вовсе нет, – отвечает она после паузы. – Она очень старая дама, волосы красит и...
– Ладно, спасибо...
Решение принято. Снова поднимаюсь на второй и достаю из кармана маленький инструмент, которым вразумляю замки.
Открыв в два счета дверь, захожу в квартиру.
Все в порядке. Печка погасла. Нет ни души.
Я открываю двери одну за другой и на кухне нахожу лежащую на полу настоящую вдову Бомар. Язык у нее вылез изо рта, а глаза из орбит – она задушена полотенцем.
Анджелино изобретательный тип. Его оригинальный способ решения квартирного вопроса заставит призадуматься министра строительства. Его система проста: он засекает в тихом доме с больной консьержкой квартиру, занимаемую одинокой женщиной, убирает ее – и квартирой можно пользоваться в свое удовольствие.
Я должен был догадаться, что Анджелино не отдаст себя в руки полиции. Как потешался этот толстяк, ведя со мной деловой разговор... Он просто ухохатывался надо мной!
Я наталкиваюсь на вечный и тревожный вопрос: зачем эта мизансцена? Почему он хотел со мной встретиться?
Тут в тумане, заполняющем мои мозги, начинает мигать огонек. Мне кажется, Анджелино было нужно провести тест... Он хотел знать, проглотит ли Секретная служба крючок с наживкой, и в качестве подопытного кролика выбрал меня.