Счастливого новоселья!
* * *
Там стоит Центр искусств. Уж если бы нейтронная бомба повреждала и строения, то прежде всего она опрокинула бы Центр искусств имени Милдред Бэрри, здание с виду такое незащищенное – хрупкий белый шар на четырех тонких опорах посреди Сахарной речки.
Этим помещением никто никогда не пользовался. Стены его совершенно голые. Как замечательно могли бы их использовать гаитяне – самые плодовитые художники и скульпторы в истории человечества!
Пусть бы самый талантливый из них восстановил студию моего отца. Пора настоящему художнику занять эту студию – ведь там такое чудесное освещение, с северной стороны.
* * *
Гаитяне говорят на креольском диалекте, это диалект французского языка, в котором есть только одно время – настоящее. Я прожил в Гаити с братом почти полгода и уже могу объясняться на этом языке. Мы с Феликсом содержим там гостиницу. Мы купили отель «Олоффсон», похожий на пряничный домик. Стоит он у подножия скалы в Порт-о-Пренсе.
Представьте себе, что такое язык с одним только настоящим временем. Наш метрдотель Ипполит Поль де Милль, который говорит, что ему восемьдесят лет и у него пятьдесят девять потомков, как-то стал расспрашивать меня о моем отце.
– Он мертвый? – спросил он по-креольски.
– Мертвый, – подтвердил я. Спорить тут не приходилось.
– А что он делает? – спросил он.
– Пишет картины, – сказал я.
– Он мне нравится, – сказал он.
* * *
Свежая рыба в кокосовом соусе по-гаитянски. Две чашки тертого кокосового ореха завернуть в марлю; держа над мисочкой, облить чашкой горячего молока и отжать насухо. Еще два раза облить горячим молоком. Получается соус.
К фунту мелко нарезанного лука добавить чайную ложку соли, пол-ложки черного перца горошком и чайную ложку молотого перца. Пассировать в масле, пока не станет мягче, но не подрумянивать. Четыре фунта свежей рыбы нарезать кусочками и слегка обжарить в течение двух-трех минут. Залить рыбу соусом, закрыть кастрюльку крышкой, держать на малом огне десять минут. Открыть кастрюльку, тушить рыбу до готовности, пока соус не загустеет.
Рассчитано на восемь гостей гранд-отеля «Олоффсон», которые немного не в духе.
* * *
Представьте себе язык, в котором одно только настоящее время. Или представьте себе моего отца, который жил весь в прошлом. Фактически он провел большую часть своей взрослой жизни, кроме последних пятнадцати лет, за столиком венского кафе перед первой мировой войной. Он навсегда остался юнцом лет двадцати или около того. Вот-вот он начнет писать шедевры. Вот-вот станет отчаянным рубакой. Пылким любовником, философом и благородным человеком он уже стал.