Лука вскочил, начал собираться, в темноте заметил, что Жан еще спит. Он не стал его будить, схватил мушкет, пистолет, флягу с водой, немного еды и бросился кромсать мачете зеленые щупальца леса.
Ориентируясь только на звуки выстрелов, он медленно продирался дальше.
Было трудно. Множество камней, расщелин, завалов сильно замедляли его продвижение, но он неутомимо лез всё выше, не обращая внимания на царапины и ушибы.
Лука остановился, прислушался. Было тихо. Он не слышал больше выстрелов. Это пугало и обескураживало.
Постояв немного, Лука бросился дальше, стараясь выдерживать взятое ранее направление. Движения его становились всё неувереннее, медленнее. Он изнемогал.
В предутренней тишине Лука вдруг услышал одинокий выстрел. Он прозвучал довольно близко и заставил нащупать пистолет. Потом затрещали еще выстрелы и смолкли. Это происходило в полумиле. Значит, кто-то кого-то преследует.
Лука продолжал рубить ветки и лианы. Светало, но в лесу было пока достаточно темно. Лишь посерели кусты и защебетали птицы.
И вдруг снова грянула нестройная трескотня мушкетов, раздавались одиночные выстрелы и отдаленные крики. И опять тихо стало вокруг, лишь птицы, на мгновение замолкшие, вновь заверещали, приветствуя новый день.
Он прошел еще с полсотни шагов и, услышав шум впереди, притаился. Вскоре появилась вереница индейцев с оружием, прорубавшихся немного в стороне.
Лука затаился, раздвинул ветки и с замиранием сердца стал смотреть.
Солнце уже поднялось, и лес немного осветился. Здесь, в горах, деревья росли не очень густо, и он вдруг заметил женщину в европейском платье. Оно было изорвано в клочья, она шла без груза, и было видно, что ей очень трудно. Лука присмотрелся и ахнул. Это была его Ката!
Лука выскочил к веренице индейцев. Те встрепенулись, один из них поднял мушкет и прицелился.
— Ката, это я! Не стреляйте!
Индеец не выстрелил. Лишь в недоумении уставился на продиравшегося к ним белого человека.
Индианка остановилась, пораженная. Ее изможденное лицо выражало изумление, радость и страх одновременно. Она сделала несколько шагов в его сторону и опустилась на колени.
— Ката, милая! Я спешил к тебе! Мы укроемся, и ты отдохнешь. Я понесу тебя! Вставай, нам надо идти! Враги близко!
Она молчала, потом медленно вскинула голову, пристально посмотрела на Луку, сказала тихо:
— Я больше не могу, любимый! Спасайся сам!
— Что ты такое говоришь?! — воскликнул Лука, не обращая внимания на говоривших ему что-то индейцев. — Я не могу оставить тебя, Ката!
Индейцы заговорили громче, а потом бросились бежать. Прогремели выстрелы. Пули проносились мимо, крушили ветки. Караибы скрылись, а Лука с Катуари остались на месте. Лука лихорадочно соображал, что сделать, куда скрыться.