Впереди шагал мальчик с мачете в руке, за ним мужчина, опираясь на палку, и замыкала шествие женщина.
Все они были обессилены, истощены и оборваны. Они не разговаривали, часто останавливались, прислушивались, отдыхали, пили воду и снова шагали. Шагали трудно, медленно, обходя валуны и поваленные деревья.
— Всё, — сказал мужчина. — Больше нет сил. Голова раскалывается.
— Я говорила, Люк, что еще рано пускаться в такой трудный путь, — сказала смуглая женщина.
Это была Катуари и ее спутники.
Они молча сидели на влажной земле, пили воду и обтирались от пота и капель дождя, недавно прошедшего. После него тропа раскисла, и ходить по ней стало еще труднее.
— Надо день отдохнуть, Люк, — безвольно молвила Катуари. — Так мы не дойдем — или с голоду околеем, или помрем от усталости.
Лука не отвечал. Сил даже на это недоставало.
— Смотри, Жан едва держится, — не унималась Катуари. — А без него нам и дня не пройти.
Лука молча кивнул, опрокинулся осторожно на спину и прикрыл рукой глаза.
Сутки отдыха пошли всем на пользу. Даже на следующий день они не спешили в дорогу. Лишь после полудня тронулись, немного подкрепившись тем, что нашли в окрестностях. Благо воды было достаточно.
— Так мы и за две недели не дойдем, — ни к кому не обращаясь, говорил Лука, когда они сидели у костра, грызли корешки и листья, улиток, которых Лука и в рот-то смог взять лишь после долгих уговоров Катуари. Она и Жан ели еще и толстых гусениц, а ящерицы, иногда попадавшиеся Жану, были верхом наслаждения и доставались только Луке.
— Мы проходим за день не больше шести миль, — еще раз заметил Лука вечером. — А до усадьбы не менее двадцати. Сколько это нам надо шагать?
— Но ведь немного мы уже прошли, Люк, — отвечала бодро Ката. — Обязательно пройдем и то, что осталось. Главное — не спешить. Так будет надежнее.
— Так это сегодня мы столько прошли, — не сдавался Лука. — Потому что отдохнувшие, да и с едой повезло. Завтра хорошо если четыре мили одолеем.
— Не расстраивай себя, Люк. Всё самое страшное уже позади. Смотри, я хорошо себя чувствую. И ты с каждым днем поправляешься.
— Да, но мы уже идем почти неделю!
— Ну и что из этого? Еще немного, и мы будем в усадьбе.
Лука вздохнул, продолжать разговор не хотелось. Только спать, чтобы избавиться от этой проклятой изнуряющей его головной боли. Уже и рана почти зажила, а голова всё продолжает болеть. Не так, как раньше, но сильно. Особенно от усталости.
Еще три дня трудной дороги, и они вышли в предгорье. Тут тропа была почище, уклон не такой извилистый и крутой, и настроение у всех улучшилось.