— Девочки! — подскочила я. — Эврика! Всю эту хрень можно через Ксюхину парикмахерскую реализовывать!
— Точно! — обрадовалась Ксюша. — А потом на мировой уровень выйдем! Пустим по миру всех этих Диоров и Лаудеров! Будем бога-а-а-атыми!
Сонька промолчала, хотя по глазам было видно — фигушки она нам свой эксклюзивный рецепт выдаст. И на «хреновую серию» не подпишется. И на мировой уровень не выйдет. Так и будет по-тихому втюхивать свою хрень легковерным домохозяйкам. Потому что Сонька у нас дама осторожная. Рисковые операции не для нее. Душевные порывы ей чужды. Оно и понятно — единственный раз послушалась зова сердца и, нате, на первом курсе с пузом, в 18 молодая мама, в 20 разведенка. Так что теперь Сонька прежде, чем отрезать, тридцать раз отмерит, потом перемерит, а в итоге резать передумает. Потому что так спокойнее…
— Девчонки, — вновь подала голос Ксюха. — А что если нам фирму по-другому назвать, например «Ксени Мари»?
— Что еще за фигня? Какая Ксени? — начала выходить из себя Сонька. — Нет такого имени.
— Можно Осанна Мари, — мечтательно прошептала Ксюша, — я ж по паспорту Оксана.
— Ты тут к моей фирме не примазывайся! — вышла-таки из себя Сонька. — Ишь чего надумала! Осанна Мари! На чужом горбу хочешь в рай въехать? — все больше распалялась она. — Ворюга! Мою идею решила присвоить!
— Да я помочь хочу… — начала оправдываться Ксюша. — А про другое название я пошутила…
— Зря я вам рассказала! Зря!
— Ну ладно, Сонь, ну не кричи ты так, — начала увещевать я.
— Завистницы! Ворюги! Интриганки! — не унималась подруга.
— А ты врунья!
— А вы мегеры!
— Но ты все равно нас любишь, — примирительно промурлыкала я.
— Я вас ненавижу! Катитесь обе к ядрене фене! — очень по-доброму, даже ласково послала нас Сонька.
— Так как насчет веревочки? — миролюбиво проговорила Ксюха, тыча «мадам Анаис» в бок.
— Где я тебе возьму? — почти спокойно спросила она. — Вон шнурки их ботинок вынь.
— Тогда ботинки будут слетать. Надо что-то другое…
— Шнурок от телефона! — нашлась я. — Он как раз длинный, к тому же кожаный…
— Точно! — воскликнула Ксюша, выуживая из-за ворота кофты свой «Самсунг», который болтался у нее на груди. — Жалко, конечно, его разрывать, но ничего не поделаешь…
Мы перерезали шнурок ножницами (к счастью они нашлись на столе, иначе нам пришлось бы кожу грызть, потому что разорвать сплетенный в косичку жгут не было никакой возможности). Потом подвязали Ксюшины штаны. Получилось не очень эстетично, потому что размочаленные концы шнурка не желали лежать красивым бантом, а торчали в разные стороны. Но, по крайней мере, теперь джинсы держались на талии, а не болтались в районе ластовицы колготок.