Все ахнули. И вопросительно-испуганно посмотрели на меня.
— И чего вы так всполошились? — не поняла я. — Это говорит только о том, что убийца человек аккуратный и привык выключать свет, выходя из помещения.
— Нет. Это говорит о том, что он хотел, чтобы подольше не узнали о Витиной смерти, — блеснул интеллектом Кука.
— Ничего подобного! Хоть со светом, хоть без — Витю от двери не было видно.
— Ребя, — встрял Артемон. — Вы че, с дуба упали? Свет этот чувак выключил сразу, как вошел в зал. Он че, застекольщик что ли долбанутый, чтобы при иллюминации мочилово устраивать. Это ж с улицы кто-нибудь увидеть мог.
— Кому смотреть? Все спят, — не унимался Кука. — Потом… черт… мысль пропала… А вот, вспомнил! Рана! Посмотрите на рану…
— Может, не надо, — чуть не плача пискнул Лева. Но Кука, похоже, и не собирался ее демонстрировать, он просто продолжил:
— Рана нанесена очень точно. Один удар — и в сердце. Этого в темноте не проделаешь, — он удовлетворенно кивнул, видимо сам себе понравился. — Так что, говорю вам, свет он выключил потом…
— А какая разница, когда и зачем убийца выключил свет? — недоуменно спросила Изольда.
— И правда, — смутился Кука. — Никакой.
У меня в голове мелькнула какая-то смутная мысль, но тут же пропала. Так что я тоже не смогла объяснить, почему мы прицепились к этому свету. За сим и закрыли эту тему.
— Короче, — резюмировал Артемон. — Пырнуть Витька мог любой из тех, кто типа спит в корпусе.
— А я думаю, что это повар, — шепотом выдал Суслик.
— Это еще почему? — удивилась я.
— Нож-то из столовки.
— И что? Незаметно стянуть любой мог. Ножи на видном месте лежат.
— Но у него такое зверское лицо, — не унимался Суслик. — И мяса он не докладывает.
— Так за это его мочить надо, а не ему, — как бы пошутил банкир.
— А мне кажется, это сторож, — внесла свою лепту в идиотское расследование Галина Ивановна.
— А он-то что вам не докладывает? — хохотнул Артемон.
— Он спортсменов не любит, потому что хромой. Вот и…
— Хромой он, потому что старый, — вмешалась Ксюша. — Ему лет 100, наверное.
— А, может, это… — Галина Ивановна подозрительно зыркнула на Суслика. — Мишаня а это не ты? Ведь он у тебя недавно лаборанточку увел? Ну ту, с косой…
— Вы чего это? — перепугался Суслик. — Чего удумали? Я никого и пальцем…
— Увел или нет? — нахмурился Артемон.
— Увел, но это же не повод…
— Может, и Петюня у тебя кого уводил?
— Нет, — в панике заголосил Суслик.
— Год назад, — прокурорским тоном отчеканила Галина Ивановна, — он отбил у него Катю — бухгалтершу. Я помню.
После этих слов все, даже неспособный на негативные чувства Лева, посмотрели на Суслика с подозрением. Сам же обвиняемый посерел и выпалил: