— Я тебе, Стасевич, говорил, что это не простая бытовуха, — горячился Володя. — А ты, подумаешь, старушку почикали, подумаешь, старушку почикали… Эх ты, Шерлок Холмс хренов!
— Я же не знал, что кинжал, которым ее почикали, антикварный, — обижено буркнул Стас.
— Не знал ты… Да по нему сразу видно… Я, конечно, в антиквариате тоже не разбираюсь, но сразу понял, что ножичек старинный. И явно дорогой. Отсюда можно сделать два вывода: первый, нож был принесен убийцей с собой, потому что в этой халупе нет ничего дороже вот этого холодильника, и второй, убийца человек небедный, раз может себе позволить умертвлять старушек раритетными кинжалами…
— Не обязательно. Он мог просто не знать, какова ценность кинжала…
— Да одного взгляда достаточно…
— Это тебе достаточно, — не желал сдаваться Стас, — а убийца, может, нашел его в помойке…
— Ты к чему клонишь, мать твою?
— К тому, что небедному человеку просто незачем убивать эту старушенцию! — рявкнул оппонент. — Я еще поверю, что к ней пьяница какой ворвался, чтобы пенсию украсть. Или бомжара, район-то неблагополучный…
— У нее четыре запора на двери. Через такой заслон ни один бомжара не прорвется…
— У старух склероз, вдруг забыла запереться?
— Ты разве не помнишь, что девчушка из собеса сказала? Она сказала, что бабулька всегда запиралась. — Володя ненадолго замолчал, видно, что-то обдумывал. — Странно это, а, Стасевич?
— Что именно?
— То, что бабка так баррикадировалась. Чего в этой халупе брать-то?
— Да уж, брать нечего, даже заначки никакой…
— Может, почистили уже?
— Не… В кошельке, он, кстати, лежит на видном месте, триста рублей. Для алкашей целое состояние…
— Слушай, а эта бабка свою квартиру никакой фирме не подписала? Знаешь же, сколько сейчас их развелось…
— Проверим, конечно, но, тебе не кажется, что аферисты выбрали бы более дешевое орудие убийства, например, яд или газ.
— Кажется, — уныло согласился Володя. — А что говорят свидетели?
— В основном мычат, потому что дом на половину заселен алкоголиками…
— А та любопытная старушенция с первого этажа, Богомолова, кажется? Она, вроде, соловьем заливалась…
— Еще бы по теме заливалась, тогда бы ей цены не было! На самом деле ни черта она не видела, потому что из квартиры она не выходит — простуды боится, глазка на двери не имеет, а окна у нее смотрят на так называемый задний двор. Единственное, что мы от нее узнали, так это то, что Элионора Георгиевна въехала в эту квартиру не так давно, толи пять лет назад, то ли шесть, но это мы еще выясним, причем, въехала с одним чемоданом, то есть, все это барахло осталось от прежних хозяев…