— Сейчас же уберите машину, — прикрикнул Петр на водителя джипа, силуэт которого слабо просвечивал чрез темные стекла. — Неужели не видите знака?
Тонированное стекло плавно опустилось, и в проеме окна Петр увидел насмешливое лицо Ефросиньи Новицкой.
— Поздненько возвращаетесь, Петр Алексеич, — промурлыкала девушка, грациозно стряхнув пепел с длинной черной сигареты. — Я вас заждалась.
— Ефросинья Эдуардовна… — раздраженно начал он, но Новицкая не дала ему договорить:
— Меня зовут Ева.
— Как вам будет угодно, — быстро согласился Петр, ему не хотелось препираться с этой взбалмошной особой, тем более в столь поздний час. — Так вот, Ева, я попросил бы вас поставить машину на положенное место.
— Хорошо, — кротко кивнула она и завела мотор.
Не прошло и минуты, как джип стоял рядом с адвокатским «Пежо», а сама Ева с адвокатом.
— Скромненькая у вас тачка, — заметила она, кивая головой на машину стоимостью тридцать четыре тысячи долларов. — Специально прибедняетесь?
— Она меня вполне устраивает, — сухо проговорил он. — Я же не суперзвезда, чтобы раскатывать на лимузинах.
— Вы суперзвезда юриспруденции, не скромничайте, Петр… Могу я вас так называть?
Он проигнорировал ее вопрос, зато задал свой:
— Как вы узнали, что я тут появлюсь?
— Ваша секретарша сказала, что вы обещали вернуться, вот я и жду…
— У вас ко мне дело?
— В некотором роде. — Она обезоруживающе улыбнулась, взяла его под руку, тесно прижалась к его предплечью — настолько тесно, что он через кожу своей куртки и мех ее шубки ощутил прикосновение мягкой женской груди. — Мне надо с вами поговорить, не пригласите замерзшую девушку внутрь?
— Ефро… То есть Ева, извините, конечно, но не могли бы вы сначала изложить суть…
— Вы меня боитесь? — насмешливо спросила она, прижимаясь к нему еще теснее.
— Я вас не боюсь, — твердо сказал Петр, высвобождаясь из ее опьяняющих тисков. — Просто у меня на сегодня намечена куча дел, а пустые разговоры меня от них отвлекут. Итак?
Ева удивленно на него воззрилась, похоже ей было в диковинку, что особь мужского пола так вяло реагирует на ее заигрывания. На самом деле организм Петра среагировал довольно бурно, так бурно, что пришлось отойти на безопасное расстояние, дабы искусительница не заметила его эрекции, но разум остался абсолютно трезвым, что помогло сохранить холоднокровие.
— Итак, Ева? — излишне строго проговорил Петр, да еще брови свел для усиления эффекта неприступности. — Вы хотели у меня что-то спросить?
— Да, хотела, — с улыбкой ответила Ева, нисколько не испугавшись его грозного вида. — Мне интересно, кому достанется квартира, если бабкина приживалка отдаст богу душу?