— Можно обратиться за содействием к испанцам или голландцам, — предложил капитан Джексон и сам тут же устыдился неуместности своего предложения.
Делиться добычей и славой со вчерашними врагами, неожиданно ставшими союзниками, — это, знаете!.. И пусть формально никто не сможет упрекнуть, однако шепоток за спиной бывает хуже официального порицания.
— Что ж, подождем. Стянем все силы из Архипелага, запросим помощи из метрополии, а затем попробуем нанести удар, — подытожил губернатор. -Или попробуем действовать другими методами.
— Подкупом или... — многозначительно не стал договаривать сэр Чарльз.
— Как получится. Но второй вариант мне кажется более верным. В чем леди Мэри безусловно права, это в том, что такого человека было бы неплохо использовать для блага Англии. Повесить его мы всегда успеем, — заявил лорд Эдуард. — А теперь прошу прощения, но я пойду и попробую успокоить дочь. Девочка в первый раз услышала такое, так что поневоле приходится побеспокоиться о ее здоровье.
Но попытался он зря. Двери в комнаты Мэри были закрыты изнутри, и сколько ни стучал благородный лорд, его так и не пустили.
Удалось добиться ему лишь одного. Наружу выглянула служанка и заявила, что Мэри закрылась в спальне даже от нее.
— Судя по звукам, она рыдает без перерыва, — докончила фразу Элиза. — Лучше зайдите попозже, сэр.
— Рыдает? — удивился лорд Эдуард. — Моя дочь?
Благородная леди может тихонько поплакать, однако рыдать пристало простолюдинкам.
С другой стороны, понятно, почему леди Мэри не хочет пустить даже родного отца. Есть вещи, которые лучше не видеть никому.
— Хорошо. Я зайду утром, — вынужден был кивнуть лорд.
Его счет к Санглиеру вырос еще на несколько пунктов.
Мы зашли в кабак втроем, но восторженный рев посетителей относился исключительно к Командору.
Ни я, ни Мишель не были в обиде. После неизменно удачных походов популярность Командора среди Берегового Братства сравнялась с популярностью былых апостолов флибустьерства. В нем видели не просто собрата, а олицетворение общей моряцкой мечты, В меру сурового, не в меру удачливого, до совершенства умелого. Несколько месяцев — и каждый, кто ходил под Веселым Кабаном, обзавелся неплохими деньжатами. Такие пустить в дело — и при умелом ведении можно достаточно безбедно прожить хоть всю жизнь.
Правда, заводить свое дело вольные добытчики не любили. Были, разумеется, те, кто удалялся на покой, а то и вообще перебирался в далекую метрополию. Но все-таки подавляющее большинство настолько привыкало к постоянному риску, что просто не мыслило себе другой жизни. Пусть сегодня густо, завтра — пусто, зато ты вольная птица, и нет над тобою никого, кроме капитана. Если же капитан наподобие нашего Командора, то большего самому королю не стоит желать.