Но и Командора сержант знал. Это чувствовалось по выражению его лица, на котором отчетливо проступала внутренняя борьба между долгом и невольным уважением к человеку, в силу обстоятельств нарушившему закон.
— Ну что мне с вами делать?! — воскликнул в досаде сержант, взирая на Командора не без доли уважения.
Морские офицеры стояли рядом, однако не вмешивались. Они не могли не признать, что дуэль велась честно, и дворянская честь не позволяла им осуждать победителя.
— А вы меня арестуйте, — хмыкнул Командор.
Хотел бы я посмотреть на подобное зрелище!
Пираты дружно заржали, давая понять, что сказанное — очередная шутка их кумира.
Рассмеялся даже сержант. Видно, попытался представить, каким образом он с пятеркой солдат сможет арестовать Кабанова посреди преданных ему флибустьеров.
— Жаль, не знаю, как по-французски подписка о невыезде, — сказал мне Командор. — Я бы отдохнул здесь еще с месяц.
— Захотел! Как бы нас не выперли отсюда досрочно, — высказал свое мнение я. — От греха подальше.
Никто не понял, о чем мы говорим, стоя неподалеку от свеженького трупа.
— Я буду вынужден доложить обо всем губернатору, — наконец сумел принять какое-то подобие решения сержант.
— Я сам доложу все, — вступил в разговор Мишель.
Сержант посмотрел на него с благодарностью.
— Ладно, пойдемте с нами, сержант. Выпьете чарку, тогда и служба будет веселее. — Командор кивнул в сторону кабака.
Чваниться служивый не стал. Как и положено служивому. Когда же он покинул нас, не после одной, а после пятой или шестой чарочки, Мишель тихо сказал:
— На вашем месте, Серж, самое лучшее — уйти на пару месяцев в море. Дю Кас замечательный человек и к вам относится очень хорошо, но на него может надавить капитан Жерве. Ростиньяк был его любимчиком. А я доложу все дело несколько позднее.
— Я мало знаком с командиром отряда королевских судов, но он показался мне человеком порядочным, — изрек Кабанов. — Да и потом, Мишель, мои корабли нуждаются в килевании. Я уже не говорю о том, что мужчина должен отвечать за свои поступки. Что они мне сделают? На край света сошлют?
— Я вас предупредил. Жерве действительно порядочный, но он не может не считаться с родней покойного.
— До родни далеко, — философски заметил Командор.
Если подумать, он был прав. Любая попытка суда над Кабановым неизбежно бы вызвала самую бурную реакцию со стороны пиратской вольницы, что было намного опаснее королевского гнева. Но и в словах Мишеля был свой резон. Два-три месяца похода, а там нынешние события позабудутся под наслоением новых. Как ни крути, война.