Далеко в будущее я решил не заглядывать. Порой до безумия хотелось поскорее вернуться в Россию, однако денежные дела продолжали намертво удерживать здесь.
И не только денежные. Хотелось покрепче насолить англичанам, чтобы раз и навсегда усвоили, как нападать на беззащитные чужие корабли. Война давала мне такую возможность. Тем более что я не связан с Францией ни присягой, ни гражданством и могу выйти из игры в любой момент.
Пока же надо подчиняться определенным правилам. Вот я и решил навестить знатных пленников. Не милосердия ради — чтобы провентилировать вопрос о выкупе.
Мои орлы занялись подсчетом трофеев, а я тем временем отправился к кормовой каюте, куда мы закрыли лорда, леди и сэра.
Петрович мне попался почти у самого выхода.
— И как они?
— Капитан жить будет, — пожал плечами наш эскулап. — Поваляется, конечно, не без этого, ну так нечего бросаться на клинок, словно на амбразуру.
— Да. Особенно мне понравилось, как ты ловко парировал его удар своим левым глазом. Что-то из этой же серии.
— А лорд?
— Что лорд? Лорд вел себя хорошо. Прыгал бы с раной, как ты, было бы хуже. Мог бы растрясти, пуля вошла бы глубже, были бы осложнения. Еще помер бы.
Сплошное сослагательное наклонение!
— Не растряс же.
— Потому и говорю: молодец! — объявил доктор.
— Да, англичане очень благоразумный народ, — серьезным тоном соглашаюсь с ним.
Петрович внимательно смотрит на меня, а потом машет рукой:
— Да ну вас!..
— Кстати, о благоразумии, доктор, — вспоминаю я. — Зачем вы полезли на палубу фрегата? Умельцев помахать саблей и абордажным топором у нас, слава богу, хватает.
— Ну, я, это... — смущается Петрович. — Все бросились, и я с вами. Вдруг кого ранят, так помочь.
— Саблей, которая была у вас в руке? Вообще-то правильно. Добить сразу, чтобы не мучался.
Насколько я помню, клинок у доктора был в крови, но этого я уже не говорю. Дружески хлопаю Петровича по плечу и прохожу мимо.
— Да, пока не забыл, Сергей, — окликает меня доктор.
Он один из немногих, кто иногда зовет меня по имени. Он, Лудицкий да еще Флейшман.
— Слушаю вас.
— Британцы очень хотели узнать, кто же мы по национальности.
— А вы?
— Как мы договаривались, ничего не сказал.
Благодарно киваю и следую дальше.
Интересно, что это их заинтересовало наше происхождение? Тем более что большинство из команды — французы. Есть ли разница, кто еще примешан к ним? В Архипелаге, где полно авантюристов из большинства стран мира! Вон, теперь даже русские есть.
У двери стоит поставленный мною часовой. Стоит вольготно, облокотившись на переборку. Да и что ему? Дверь заперта снаружи, нападения не предвидится, и поставлен он главным образом против своих. Не зоопарк все-таки. Солидные люди. С деньгами.